довёз подруг до поворота на пионерский лагерь имени Павлика Морозова. Оттуда при неверном свете луны сквозь набегающие облака, ёжась от порывистого ветра, исцарапанные колючками, они дошли по туристической тропе до своего корпуса и влезли в него через окно туалета, поскольку после отбоя прошло уже полтора часа…
На то, что они проспали утреннее построение, никто не обратил ни малейшего внимания. 19 августа 1991 года лагерю все были заняты другим. Драма всей страны заслонила девчонкам их собственную, да и мотив резкого отъезда курсантов к месту службы, на котором настоял отчим-генерал, тоже был объясним. Да и кто в той ситуации поступил не по-офицерски по отношению к доверчивым девушкам? Старший по званию или двое пацанов, кого он просто заткнул своим командным окриком? Какая разница теперь… Двадцать пять лет прошло. Целая жизнь. Знаменитый режиссёр и бывшая радиоведущая, вынужденная из-за развала родной станции подрабатывать «эксгумацией мёртвых душ», то есть штопкой нервов богатых и знаменитых во время прогулок по европейским достопримечательностям. Обслуга, а на горничных и садовников, парикмахеров и таксистов в этой среде не принято обращать внимания – это неодушевлённые предметы. Люди без лица. Значит, он её не узнает и не вспомнит. А ей не стоит вспоминать. Так бы по уму. Но сердцу не прикажешь – для этого туриста она может стать, если разгорятся старые угли, никак не утешающим ангелом-хранителем, но Вергилием, экскурсоводом по девяти кругам ада. Неизвестно, что труднее – заставить себя не узнать его и бесстрастно вправить ему мозги в нужном, полезном для него смысле. Или, видя в нём врага, заточить на губительную жизненную стратегию… Кто тогда был виноват? И теперь что делать-то?
…Варёное в крутую яйцо – в крутой кипяток. Свежий белый хлеб с плавленым сыром, крепкий свежезаваренный чай. На большее аппетита не было. Признаться, заставить его себя узнать и вспомнить мрачный эпизод туманной юности?.. Впрочем, почему мрачный? Для него-то? Маленький карамельный эпизод, развлеклись с девочками на курорте, так те должны быть благодарны, что курсант отнёсся у студентке с уважением, и дело ограничилось поцелуями!.. Да он посмеётся, может ещё и от заказа отказаться. А противно как – хвостом вилять преданно, заглядывать в глаза как спаниель, которого хлестнули веником. Нет уж!.. Нет. Но и месть – очень трудная задача. Провоцировать, склонять, да так, чтобы комар носа…
– О, Боже… – мелодичная трель, фото улыбающейся подруги тускло мигает на экране смартфона. – Юлька…
– Каринка, привет! Чего не звонишь, летишь завтра? – весёлый родной голос прозвучал сейчас как набатный колокол. Ну и чутьё у неё.
– Лечу. В Рим… – чайник на подоконнике заклокотал, как рассерженный вулкан Везувий. Карина почувствовала спазм в горле.
– А что с голосом? – в интонацию на том конце добавилось удивление. – Карин, мы с тобой за одной партой пуды соли считали. Я тебя знаю. Что?
– Да так, ничего… Клиент сложный.
– Ой,
