на его одежде следы. Свидетели указывали непосредственно на Дарка. Люк не мог понять, почему я сомневалась. Требовал разрешения провести самому допрос с подозреваемым, обещая, что уже к утру тот расколется. И я и сама не знала причину этих сомнений. Только чувствовала, что слишком близко подошла к страху ошибиться и наказать не того человека. Дарк, как и двое свидетелей, утверждал, что убитый в тот день сбежал с занятий в школе и, встретив Натана по дороге, пошёл с ним катакомбы. Когда-то он жил в том же приюте, откуда сбежала добрая половина подопечных Дарка.
– Люк, оставь нас.
– Что?
Он обернулся ко мне, слегка склонив голову.
– Оставь, тебе нужно остыть. Сходи попей кофе. Пожалуйста, – с нажимом, стиснув челюсти и видя, как недовольно поджались его губы.
Да, я боялась. Я боялась одновременно проколоться с подозреваемым и боялась поверить в то, что он невиновен. Я убеждала саму себя в том, что должна довериться доказательствам, и тут же вспоминала реакцию Дарка на фотографии жертв. Я ожидала чего угодно: деланного равнодушия, омерзения, возбуждения от вида зверски убитых детей. Я ожидала даже удивления…но не ярости. Не чистейшей ярости, которую он резко выдохнул, слегка оскалившись, и сжав ладони, лежавшие на столе, в кулаки. Сильно сжал. Будто удерживался от того, чтобы не ударить ими по столу. Смотрел долго и неотрывно на фотографии, а потом скрыл эту самую ярость, неоновыми красными вспышками загоревшуюся в глазах, за закрытыми веками.
Люк ко мне склонился через весь стол и прошипел сквозь плотно сжатые зубы:
– Какого чёрта, Ева?
–Он сказал «изнасилует и потом прикончит», – также шёпотом, глядя, как раздуваются недовольно ноздри помощника.
– И что? – Люк схватил меня за локоть, и пальцы больно впились в кожу…и мы оба с ним вздрогнули от неожиданности, когда в комнате грохот раздался. Дарк, прищурившись, пнул стул так, что тот упал, и сейчас мужчина как-то слишком пристально и зло смотрел на ладонь Люка на моей руке до тех пор, пока тот не догадался и, ошарашенный, не убрал свою ладонь. И только тогда задержанный кивнул, отходя к двери и прислоняясь к ней спиной, словно позволяя нам продолжить разговор.
– Он сказал, – стараясь говорить еле слышно и глядя в смуглое нахмуренное лицо Люка, – сначала «изнасилует», а потом «прикончит», понимаешь?
– Арнольд, прекрати играть со мной в шарады! Какая разница, что он сказал сначала, что – потом?
– Разница в том, что детей сначала убивали, потом насиловали.
– Очередность слов? Серьёзно? ЭТОМУ ты придаёшь значение? Послушай, девочка, это тебе не кражи мелкие расследовать, да редкие убийства пьяных бродяг. Здесь всё куда серьёзнее, и эта сволочь, – он кивнул головой в сторону Дарка, – переиграет тебя в этой твоей словесной шараде на раз-два, если будешь обращать внимание на такие глупости.
– Уходи, Люк. Мне нужно допросить подозреваемого. Одной.
К
