что могло бы заинтересовать вора, хотя на первый взгляд запертый ящик под кроватью мог произвести впечатление ценной вещи. Откуда было знать взломщику, что ящик набит нотами, к которым он не прикасался уже много лет.
Таниэль задержал дыхание и снова стал слушать. Было абсолютно тихо, но тот, внутри, тоже мог затаиться. После продолжительного ожидания он толкнул дверь кончиками пальцев, она распахнулась, и Таниэль резко отступил назад. Никто не вышел. Оставив дверь открытой, чтобы комната освещалась из коридора, он схватил лежавшую на буфете спичку и чиркнул ею о стену. Поднеся горящую спичку к фитилю лампы, он ждал, пока та зажжется, и кожей чувствовал чье-то присутствие, уверенный, что незнакомец сейчас проскользнет у него за спиной.
Когда лампа наконец зажглась, она осветила пустую комнату.
Он стоял с обгоревшей спичкой в руке, прислонившись спиной к стене. Все вещи были на своих местах. Сгоревший кончик спички раскрошился и упал на пол, оставив на линолеуме черный след. Он заглянул под кровать. Ящик с нотами стоял нетронутый. Деньги, отложенные для сестры, которые он хранил под половицей, тоже оказались целы. Укладывая на место половицу, он вдруг заметил поднимающийся из носика чайника пар. Таниэль прикоснулся пальцами к стенке чайника: он был горячий. Открыв заслонку плиты, он обнаружил, что угли под сизым налетом все еще тлеют.
Посуда со столешницы исчезла. Он задумался. Вор, как видно, был в отчаянном положении, если решил украсть немытые тарелки. Он открыл буфет, чтобы посмотреть, не утащили ли у него заодно и столовые приборы, и обнаружил все свои тарелки и миски, сложенные аккуратной стопкой. Они были еще теплыми после мытья. Он снова огляделся вокруг. Ничего не пропало, или, во всяком случае, ничего, о чем он мог вспомнить. В конце концов, озадаченный, он снова спустился вниз. Снаружи, казалось, было еще холоднее, чем всего несколько минут назад. Как только Таниэль распахнул дверь, на него хлынул поток ледяного воздуха, и он плотно обхватил себя руками. Джордж все так же спал на крыльце.
– Джордж, Джордж, – позвал он и, задержав дыхание, потряс нищего за плечо. От старика пахло немытым телом и звериным мехом. – Ко мне залезли в квартиру. Кто это был, не ты ли?
– У тебя нечего красть, – проворчал Джордж; сказано было так, будто старик точно знает, о чем говорит, но Таниэль решил пока оставить это без внимания.
– Ты кого-нибудь видел?
– Может быть.
– Я… – Таниэль пошарил в карманах. – У меня есть четыре пенса и резинка.
Джордж вздохнул и сел в своем гнезде из грязных одеял, чтобы взять монеты. Где-то в складках его одеяла пискнул хорек.
– Я не слишком хорошо видел, ты понял? Я спал. Ну, или старался уснуть.
– Так ты видел…
– Пару ботинок, – ответил он.
– Понятно, – сказал Таниэль. Джордж был немолод уже в начале времен и поэтому, хоть иногда и раздражал, заслуживал снисхождения. –
