плече. Камерон поднял валявшуюся на столе плюшевую страусиху и, не сказав ни слова, вышел из комнаты.
Дядя Джеймс тяжело опустился в кресло, Пайпер застыла, прижав обе руки к губам. В зале снова воцарилась мрачная тишина.
– С ней… с ней все будет в порядке? – прервала молчание я.
– Да, – откликнулся дядя Джеймс. – Ты, наверное, не можешь понять, что тут случилось, Софи. Лилиаз больна. Но она лечится. Раз в неделю мы ездим к врачу в город.
– Чем больна? – спросила я.
– Это называется картилогенофобия, – объяснил дядя Джеймс. – Боязнь костей.
Когда Пайпер положила руки на стол, я увидела, что они дрожат.
– Я не знаю, как такое могло произойти, – прошептала она. – На упаковке было написано: без костей. Наверное, они что-то напутали на заводе. Мне так жаль, папа.
– Это не твоя вина, – утешил ее дядя Джеймс. Он посмотрел на меня и сказал: – Ты должна знать, что Лилиаз боится любых костей, даже тех, что у нее внутри. Ей стало немного легче, с тех пор как она начала лечение, но все же мы никогда не подаем к столу еду с костями… и на всякий случай запираем кухонные ножи. Пару лет назад Лилиаз достала один и попыталась вырезать себе ключицу. К счастью, она выжила – Камерон остановил ее, иначе бог знает, чем бы все закончилось. Я не думаю, что она сделает это снова, но… мы не хотим рисковать.
– Я понимаю, – проговорила я, не зная, что еще сказать.
Вдруг Лилиаз надела свитер с высоким горлом, чтобы скрыть шрамы от своей неудачной попытки избавиться от ключицы?
Камерон и Лилиаз не вернулись к столу, их еда остывала на тарелках. Мы с Пайпер и дядей ужинали в такой напряженной тишине, что я была рада, когда все закончилось и мне наконец удалось уйти в свою спальню.
Едва я открыла дверь, в нос ударил запах гниющих цветов. К моему удивлению пурпурные жирянки на столике у кровати съежились и завяли, пока я была внизу. Так быстро… Может, кто-то проскользнул сюда и заменил живые цветы на мертвые?
Переодеваясь, я представляла, что бы сказал Джей, будь он рядом. Наверное: «Они все ненормальные, Софи. На твоем месте я бы свалил отсюда, пока тоже не спятил. Я, конечно, буду навещать тебя в дурдоме, если ты окончательно слетишь с катушек. Можешь на меня положиться. Ты ведь знаешь, что я всегда буду рядом, да?»
Иногда я слышала его голос у себя в голове так ясно, словно он все еще был со мной, словно я могла до него дотронуться.
– Я не уеду, – ответила я Джею, хотя и понимала, что его здесь нет. – Как бы мне этого ни хотелось, я не уеду, пока не узнаю, что на самом деле случилось с тобой.
В комнате было душно и жарко, но, когда я подошла к окну, чтобы впустить немного свежего воздуха, то обнаружила, что оно запечатано каким-то темным воском. Рама не поддавалась. Мне не удалось сдвинуть ее ни на миллиметр.
Я застонала. Было так жарко. Возможно, цветы действительно погибли.
Выключив лампу, я забралась в кровать и попыталась не шевелиться, чтобы чуть остыть.
Я
