не знаю. Наверное, он в своей комнате. Уверена, он хотел поприветствовать Софи, но, похоже, приболел…
– Не пытайся выгородить его, Пайпер, – резко оборвал ее дядя Джеймс. – Когда я уезжал, Камерон был вполне здоров, и я ясно дал ему понять, что он должен быть здесь и поприветствовать кузину, когда мы приедем.
Как бы у Камерона не было из-за меня неприятностей…
– Да все в порядке… – начала я.
– Нет, не в порядке, – оборвал и меня дядя Джеймс. – Это невероятно грубо, и мне остается только извиниться за него. Боюсь, ты увидишь, что Камерон уже не тот мальчик, каким ты его помнишь. Он очень изменился с тех пор, как… ну… я думаю, ты знаешь, нашей семье пришлось нелегко.
Я кивнула и прикусила язык. Надо было найти правильное время для вопросов о Ребекке, и день приезда казался не лучшим.
– А где Лилиаз? – продолжил расспросы дядя Джеймс. – Она что, тоже внезапно заболела?
– Она здесь, папа, – отозвалась Пайпер. – На лестнице.
Вздрогнув, я осознала, о чем говорила Пайпер. На лестнице, так тихо и неподвижно, что я ее и не заметила, сидела девочка. Я встретилась взглядом с темноволосой малышкой, смотревшей на нас из-за перил. Она не улыбалась.
– Лилиаз, пожалуйста, подойди сюда и поздоровайся с Софи, – попросил дядя Джеймс.
Девочка встала, но вместо того чтобы спуститься, развернулась и, не говоря ни слова, побежала вверх по лестнице. Секундой позже на втором этаже глухо хлопнула дверь.
– Не сердись на Лилиаз, – сказал дядя Джеймс. – Она немного нервная, но скоро к тебе привыкнет. Пайпер, почему бы тебе не показать Софи дом, пока готовится ужин?
– Да, конечно. Пойдем, я буду твоим гидом. Начнем с твоей комнаты, чтобы ты могла оставить вещи.
Я подняла чемодан и пошла за ней по лестнице.
– Прежде, во времена школы, здесь были спальни учительницы и девочек, – прощебетала Пайпер. – Вот твоя комната.
Она распахнула ближайшую к лестнице дверь, и мы оказались в спальне с большим эркером. На туалетном столике стояла ваза с жирянками[3].
– Я так рада, что ты здесь, – произнесла Пайпер. – Мне так одиноко здесь. Лилиаз слишком маленькая, а Камерон… ну… боюсь, с ним сейчас не весело. Давай посмотрим, вдруг он прячется у себя.
Волнуясь, я пошла за ней по коридору, но, когда Пайпер открыла дверь в комнату Камерона, его там не оказалось.
– Наверное, он в каком-то другом месте, – вздохнула кузина. – Вряд ли тебе удастся с ним пообщаться, Софи. Музыка – единственное, что его волнует.
Оглядывая его комнату, я так и поняла – повсюду были разбросаны ноты.
– Он и правда очень хорош, несмотря на… травму. Он уже никогда не сможет играть, как раньше, поэтому нужно быть снисходительным к нему. Думаю, именно из-за травмы брат иногда бывает немного… резким. Он не специально. Я стараюсь помнить об этом, когда он грубит, и не обижаться, и ты тоже так делай.
Я
Жирянка – хищное комнатное растение.
