на неё и на весь белый свет, до колик в животе поражала встречных джентльменов и их относительно неё серых спутниц. Которые в один момент побагровели при виде этой явной фаворитки перед ними в своих отношениях с природой, и как следствие этого, они покрылись краской стыда за своих спутников, которые как только что ими выясняется, не такие уж и верные джентльмены – стоит им только подмигнуть первой красивой дылде, как они уже готовы ради неё бросить всё и её, и побежать на задних лапках за этой дылдой.
Но у Секунда на всё это имеется свой взгляд, и он его озвучивает Алексу:
«А ведь каждый сам того за собой не замечая, уже в один взгляд на неё сделал полную её оценку, свою переоценку (всё равно чёрт возьми не дотягиваю) и анализ своих возможностей и шансов на возможность будущих отношений. И уже исходя из всех этих прогнозов, далее делаются свои, в основном неутешительные выводы – остаётся только одно, с опущенными руками и замершим сердцем пройти мимо.
Правда такие реалии жизни не останавливают некоторых особенно восторженных и склонным к так сказать преувеличениям людей-романтиков, и они успевают просмотреть и проиграть в голове не только реалистичные сценарии развития своих отношений с этой, возможно, что только с виду неприступной крепостью, но и самые фантастические. Что, пожалуй, несколько спорно. И если воображение фантазёра не зайдёт уж слишком далеко и он в своих действиях будет отталкиваться на вполне реальные вещи, которых у него просто не имеется в данный момент в наличие, – обаяния, умения заговаривать уши и разум, или на крайний случай такого финансового подкрепления, которое способно закружить не то чтобы голову, но и душу, – то его фантазия не так уж и фантастична, и вполне реализуема.
А пока каждый из встречных прохожих и особенно те, кто уже вывернул свою голову в её сторону, вполне себе могут спокойно позволить достаточно фривольные отношения с этой гражданкой, мысленно рассматривая наиболее для себя продвинутый вариант. Где…» – Секунд на этом месте не закончив начатое, остановился, принявшись выискивать глазами в толпе людей непонятно кого. Правда вскоре это выяснилось – Секунд для придания своему объяснению убедительности, искал подходящую кандидатуру прохожего, которая могла бы выступить своим примером, то есть наглядной агитационной картинкой для его рассказа (от роли Алекса в этом качестве, он между тем не отказался, а придерживал его для более подходящего случая).
И появившийся в поле его зрения тип в клетчатом костюме, более чем подходил для этой роли. Да хотя бы тем, что в этой однородной массе поклонников Бриони и другого однородного стремления к тому, чтобы модно не выделяться, он хоть как-то выделялся – наверное, турист или просто человек заблудился и попал не туда, куда ему было нужно, а именно в цирк, где ему, по мнению мимо следующих прохожих, самое место.
– Так
