и теперь все люди вокруг немигающим взглядом уставились в одну точку – на неё и одновременно на то место на щеке этого веснушчатого типа, куда он указующе размеренно постукивает своим пальцем руки – и ждут от неё любого рода действий.
И если насчёт всеобщего внимания к себе, то эта леди к такому образу жизни привыкла, правда не при таких необъяснимых обстоятельствах, то вот насчёт веснушчатых щёк, да ещё на физиономии такого обалдуя, то это для неё было совершенно невероятно, неприемлемо и недопустимо – она слишком требовательно относилась к выбору своей помады и как следствие, к тому избраннику, на ком придётся оставлять след от неё.
И, конечно, первой реакцией этой прекрасной леди на это бесстыдное предложение рыжего, да ещё и веснушчатого типа, было яркое выражение отвращения на её лице. Но такое её поведение почему-то не вызывает гула поддержки со стороны всех этих невольных свидетелей этой, уже чуть ли не драмы, а вот гул осуждения, так и зреет в их глазах, потемневших от злости на это её высокомерие, из-за которого она уже своих ближайших родственников готова не замечать, лишь бы и дальше иметь возможность идти с высоко поднятой головой и высокомерить. Отчего эта леди начинает терять последние остатки своего самообладания и не верить своим глазам, глядя на такую непривычную и невозможно, что это было правда, действительность. – Это мне, наверное, всё снится. – Единственное разумное объяснение происходящему приходит в голову этой леди.
Но если это даже ей снится, с чем совершенно не согласен этот рыжий тип, то ей всё равно нужно что-то делать в ответ на это его предложение. – Но что? – опустив руки, в отчаянии вопрошает себя эта леди и тут же получает со стороны Антохи подсказку – он горловым голосом, чтобы сказанное им было услышано только ею, говорит ей. – Живо целуй, стерва, а то я так тебя ославлю, что резинка на твоих трусах лопнет от смеха, от которого даже ты не удержишься, так забориста будет моя шутка.
И прекрасная леди завороженная этим своеобразным уличным гипнозом, который по отношению к ней применил Антоха – так он размеренным постукиванием своего пальца по щеке убаюкал её внимание, а своим характерным предложением мотивировал её к активным действиям – даже не заметила, как оказалась в объятиях губастых губ этого обалдуя, который как оказывается, к тому же очень умело умеет обниматься». – Здесь Секунд для плавного перехода к другой действительности сделал паузу, посмотрел на Алекса и обратился к нему:
– Но всё это достаточно банально и предсказуемо. И такой ход мыслей в основном характерен для тех натур, которым близка прямота отношений с окружающим миром и им малоинтересен какой другой подход. И хотя он имеет своё право на допустимость в действительности, всё же без закрученной интриги, без резких поворотов смысловых хитросплетений, как-то даже не интересно наблюдать за таким сценарием
