красотой и везением.
Я молчу и лишь нервно приподнимаю плечи и передёргиваюсь. Как обычно, я мысленно уговариваю себя «быть умнее» и не реагировать. Но умным себя почему-то не чувствую.
– Он что, следил за нами? Вот же мерзость! – кричит кто-то из них, так громко, что голос разносится по всему пляжу.
– Он вообще умеет говорить? – зло интересуется у друзей Исанни, блондин из параллельной группы.
– Вчера его вызывали с докладом, он пытался что-то промямлить, тихо и неразборчиво, я ничего не поняла, – звонко объясняет единственная в их компании девушка, и по совместительству бывшая моя подруга.
В младших классах мы с ней сидели рядом, всегда выбирали друг друга в пару во время лабораторных работ, проводили вместе время, играли у меня дома в компьютерной симуляции, ну и всё такое прочее. Однако сейчас, когда мы стали взрослее, она отдалилась от меня, и ведёт себя уже не как близкая подруга, а как хорошая знакомая. Но здесь я не удивлён. Разумеется, ей интереснее с другими ребятами. Ей уже не хочется носиться со мной по парку, собирая в банку жуков и пестуя амбициозную мечту по постройке жучиной фермы. Ей хочется общаться, ходить на свидания, в театр и кино, устраивать вечеринки. А я – существо асоциальное, и со мной неинтересно, трудно и бесперспективно. По сути, мне до сих пор интересно мотаться по парку, правда, уже не ради собирания жуков, а ради простого молчаливого созерцания.
Она влюблённым взглядом смотрит на Исанни, и явно мечтает во всём ему угодить. Видя этот взгляд, я сразу ей всё прощаю. Любовь – страшная штука, ей нельзя приказать пойти вон. Эта чёртова любовь управляет поступками человека, меняет его, и часто таким вот образом заставляет забыть о самоуважении, пресмыкаться, подлизываться и терять свою личность.
– Что оно здесь делает? Какого чёрта пряталось и подглядывало за нами? Оно извращённое, тупое или безумное? – брезгливо продолжает издеваться компашка, действительно, забыв про намерение сбросить Киртиса с крыши.
Мне не привыкать – моё-то самоуважение давно сдохло в корчах и мучениях, и чтобы не нюхать нестерпимую вонь от его протухших останков, пришлось закопать их на задворках подсознания и забыть. И даже пресловутой любви не понадобилось для таких печальных изменений в личности.
– А ну иди сюда, – свистит мне сверху один из парней.
Отступать поздно, да и трусливо, но я всё же делаю несколько шагов назад, затем поворачиваюсь спиной, пытаясь сделать вид, что не слышал или не обратил внимания на эти слова. Конечно, этой жалкой попыткой не обмануть ни их, ни даже себя. Но поступить иначе – сложно. Страх, обида, ненависть к себе сдавливают шею, мешая дышать.
Но ребята уже раззадорили друг друга и не намерены так просто отпустить беспомощную, пусть и не очень интересную жертву.
Уже через пару минут, они с гиканьем догоняют и ловят меня, а затем тащат назад, к магазинчику. А потом и вовсе,
