АО, а также в 2016 и 2017 гг. в Провиденском, Чукотском районах и на территории городского округа Эгвекинот, в бывшем Иультинском районе.
Уникальность культуры чукчей, кроме других факторов, обусловлена еще и тем, что этот народ по сути разделен на два принципиально различных хозяйственно-культурных типа – присваивающий тип морских зверобоев и производящий тип оленеводов арктической тундры. Уже несколько сотен лет эти два типа находятся в постоянном симбиозе, минимизируя риски друг друга. Во время падежа скота оленеводы ждут помощи у своих береговых братьев, в сезон неудачной охоты зверобои рассчитывают на спасение у тундровиков. Так было заведено издревле, с тех пор, как воинственные чукчи-оленеводы освоили Чукотку, последовательно вытеснив или ассимилировав практически все жившее там население, за исключением эскимосов, у которых и позаимствовали культуру морской охоты. И хотя военные стычки между народами – далеко в прошлом, до сегодняшнего дня чувствуется их соперничество, в котором эскимосы явно проигрывают, уступая в численности чукчам почти в 10 раз. К тому же, мерилом, эталоном успеха среди зверобоев является добытый кит, а лишь одно чукотское село Лорино добывает примерно половину (!) годовой квоты (56 голов в 2017 году из общей квоты 135). Другим селам остаются крохи по 2–5 голов в год.
Сильные позиции береговых чукчей наверняка являются историческим следствием в том числе и «крепкого тыла» – родственников-оленеводов, которые играли важную роль в экономике народов Арктики и позволили им постепенно занять практически всю береговую линию, за исключением трех эскимосских поселков (Сиреники, Уэлькаль, Новое Чаплино). Конечно, здесь мы не забываем и о результатах государственной «политики укрупнения», в процессе которой коренные жители были согнаны со своих родовых мест. Это прежде всего ударило по береговым – чукчам и эскимосам, которые традиционно селились небольшими группами до 100 человек – именно такая группа жителей поселка наиболее приспособлена к выживанию за счет коллективной охоты на крупных млекопитающих.
Но вплоть до 30-х гг. XX-го века, до начала коллективизации, самой мощной экономической единицей Чукотки было крупное оленеводческое хозяйство со стадом в несколько тысяч голов. Самыми влиятельными людьми среди чукчей были владельцы крупных стад. Тундровики же, хранители древних традиций, всегда являлись и референтной группой, которая выступала арбитром в вопросах обычного права и духовных практик. До сих пор во всех вопросах, касающихся традиционной культуры, чукчи говорят: «Это нужно у тундровиков спросить. Они это лучше знают!»
Именно симбиоз оленеводов и морских охотников, на мой взгляд, и является основой культурной синергетики чукотского этноса. Ведь иначе этим узкоспециализированным способам хозяйства было бы гораздо труднее обеспечивать себя продуктами, необходимым для выживания в суровых условиях севера.
Симбиоз этот складывается из нескольких
