Я не хочу слушать, что я довыбираюсь, что хороших мужиков еще щенками расхватали, что лучше бы я сделала это так, а это – эдак. Я реально начала кусаться в ответ на любую попытку нивелировать мои достижения, обесценивать мои желания и доказывать мне, что я – дура, а все остальные умные. Иной раз кажется, что во многих семьях никто из женщин голоса не подавал. Все были смиренными, милыми и удобными.
– Но ведь она – моя мама! Я не могу с ней разговаривать так, как вы предлагаете.
Круто! Я не предлагаю хамить. Я предлагаю обозначит границы дозволенного. И не более. У нас что, обозначать, что тебе неприятно, теперь неприлично? И не допускается, если собеседником является твоя мама? С каких пор? А мама – это кто? Небожитель? Уверяю вас, мамы совершают огромное количество косяков. Никто не умаляет их заслуг, однако как некоторые мамы уродуют своих дочек морально и психологически – ни один мужчина до такого извращения не додумается. С особым цинизмом. Почему? Потому что власть дана огромная, уверенность, что ей вы не посмеете перечить, основательная. Посему они с известным упорством, пользуясь регулярно вменяемым чувством вины, помноженным на установленный и непререкаемый авторитет родителя, делают что хотят, оттачивая на вас все свои комплексы, обиды на жизнь, неудовлетворенность, претензии к людям, нереализованные амбиции и так далее.
Если вас устраивает весь этот винегрет тех «опытов», что над вами ставят родители, то хорошо – продолжайте. Если все-таки чувство собственного достоинства сильнее, если есть желание вылезти из-под этой неподъемной бетонной плиты родительской вседозволенности, то стоит обозначить границы.
– Мама, я тебя люблю, но больше таким тоном ты со мной говорить не будешь!
Понятно, что будет революция в диалоге, мама начнет причитать, взывать к порядку, дисциплине, послушанию. Будет укорять вас в равнодушии, хвататься за корвалол, театрально падать на диван, хватаясь за сердце, вспоминать, сколько в вас было вложено трудов, сколько вас водили по кружкам… эта лекция может занять от часа до месяца. Она будет писать завещание, рвать его, переписывать на вашего брата (если, разумеется, он существует), велит развеять ее прах над Темзой/Антарктикой или проспектом Ленина в ее родном городе, но она будет жестко упираться, отказываясь принять ваши правила. И с этим придется бороться, быть жесткой и непреклонной. Это как плавание с акулой в открытой воде – до первой капли крови. Так что придется защищаться и доказывать, что вы имеете право на свободу. Упретесь рогом – молодец.
Дальше она потихоньку начнет считаться с вашим существованием, с тем, что вы выросли и теперь придется это принимать во внимание, если, разумеется, не хочет на старости лет остаться совсем одна. И чувство вины, на котором так виртуозно мамы пытаются проехаться в моменты разграничения, обозначения и защиты своих границ дочерями, здесь вообще ни при чем. Это запрещенный прием, и ей стоит это обозначить.
– Времена, когда ты считала меня маленькой, прошли. Я – взрослая
