И их не было! На нас клеймо диверсантов – тщательными стараниями полковника. А после того, как мы его убили…
– Убили не вы, так ведь?
– Не мы. Ваш брат постарался. Он почему-то в последний момент решил от него избавиться. Но никто из населения бункера об этом не знает.
– Не удивительно! Кирилл рано решил списать его. Слишком самонадеянный поступок.
– А если мы откажемся спускаться? – осторожно спросил я, заглянув в лицо Штрасса.
Антонов снова несдержанно ухмыльнулся.
Вот же дерзкий самолюбивый подонок, а? Чувствую, мы с ним не поладим. Уже не ладили.
– Не советую! – отрезал капитан, ухмыльнувшись.
– Обойдусь без ваших комментариев, – это было адресовано наемнику, затем я снова обратился к старику. – Зачем вам эти лаборатории?
Штрасс шумно вздохнул. Медленно выехал на своей инвалидной коляске из-за стола.
– Максим! Взгляните на меня – я инвалид! Мой позвоночник пострадал в результате травмы полученной еще тогда, в 1986 году. Мне стало значительно хуже. У меня опухоль. Проявления травмы все более ощутимы! Максимум три-четыре месяца и я умру. Однако, я точно знаю, что где-то там, в лабораториях, одним крупным медицинским специалистом была успешно разработана генетическая программа полного восстановления для таких как я. И даже более того. Послушайте! От вас требуется не много! Просто помогите мне отыскать вход в секретные лаборатории. “Астра” – огромная. Искать в ней вход – то же, что иголку в стоге сена. Проведите группу по военному комплексу, найдите вход. И все. Найдете, вы свободны!
– Травма, значит? Смертельные последствия? Возможно, но главная причина не только в этом! Верно? Ну, конечно! Там полно и других разработок,– ухмыльнулся я, вспомнив, какими стимуляторами накачал себя Зимин, после крушения дрезины. – Вы считаете, я в это поверю? Да и потом… Вы нас не отпустите! Мы знаем слишком много! А это во все времена было проблемой, и решались они всегда – одинаково!
– Это, конечно, так! – уклончиво ответил профессор, растерянно поколебавшись. – Однако я готов рискнуть. Если все получится, я предпочел бы и дальше работать с вами, но уже по специальному контракту.
Я чувствовал – это обман. Хитрый обман. Наивно-то как. С явным акцентом на нашу глупость. Только проблема в том, что я никому уже не верил.
Мне не хотелось возвращаться. И я уже знал, что скажут другие. Вдруг… Нет! Слишком много вдруг!
– Так как… Что вы решили? – учтиво поинтересовался Штрасс.
– Хорошо! Я согласен! Но у меня есть ряд вопросов.
– Я вас слушаю!
– Мы все должны идти?
– Вовсе нет. Тем более, насколько мне известно, двое из вас ранены? – он посмотрел на Гидроса. – Вот пусть и остаются в нашей медицинской части. Поправят здоровье. У нас очень хорошие врачи.
– Хорошо. Второе условие – к нам перестанут относиться, как к заключенным! И третье – после успешного окончания этой кампании – нам нужна защита от тех,
