возрожденным после смерти. Когда культ Осириса распространился за пределы царского дворца, он поглотил эти верования – и Джеду в конечном счете стал главным центром культа Осириса в Нижнем Египте. Андъети при этом почти исчез как самостоятельное божество, оставшись лишь в уголках народной памяти.
Подобный процесс имел место и на юге страны, в Абидосе. Здесь местные жители поклонялись богу погребений Хентиаменти в образе шакала – животного, которое часто замечали в местах захоронений в пустыне. Он назывался «Предводителем Запада» – так именовалась страна мертвых – и повелителем кладбищ. Культ Осириса скоро предъявил права и на эти атрибуты. При XI династии (ок. 2000 года до н. э.) надписи в храме Абидоса уже говорили о гибридном боге, Осирисе-Хентиаменти. Спустя несколько поколений выражение «Предводитель Запада» считалось просто титулом Осириса: триумф бога стал полным[67].
В случае Абидоса присутствие старых царских могил дополнительно придавало месту особую святость и дух старины. Казалось само собой разумеющимся, что у Осириса (архетип возрожденного правителя) должен быть главный храм – там, где с начала времен хоронили царей. Так, начиная с периода гражданской войны и в последующие годы Абидос стал основным центром культа Осириса и одним из самых священных мест во всем Египте. Осквернение этой святыни во время ожесточенной войны между династиями Гераклеополиса и Фив покрыло царей севера позором, и их окончательное поражение было воспринято как божественное возмездие за такое отвратительное кощунство.
Одержав победу в гражданской войне, царь Ментухотеп, не тратя времени даром, продемонстрировал свою набожность, украшая святыню Осириса-Хентиаменти. При преемниках Ментухотепа храм продолжал пользоваться царским покровительством. Абидос превратился в центр национального паломничества и сцену для тщательно продуманных церемоний, прославляющих воскрешение бога.
«Мистерии Осириса» ежегодно устраивались в присутствии огромной толпы зрителей, собиравшихся со всех концов Египта. Основой обрядов служила демонстрация божественности царского сана, смерти и воскрешения. Эти три аспекта мифа об Осирисе были отражены в трех отдельных процессиях. В ходе первой народу показывали культовое изображение бога, чтобы напомнить о его статусе живого правителя. Один из жрецов храма – или, в отдельных случаях, приезжий вельможа, выступающий как личный представитель царя, – появлялся в образе бога-шакала Упуаута («Открывающего путь») и шествовал впереди процессии как герольд Осириса.
Вторая церемония, главный элемент драмы, демонстрировала смерть и похороны бога. «Великая процессия» сопровождала его священную статую, помещенную в специально освященную ладью, которую жрецы несли на своих плечах от храма до царского кладбища Первой династии. По дороге инсценировались ритуальные нападения на священную ладью – это олицетворяло борьбу между добром и злом. Нападающих отгоняли другие участники шествия, играющие роль защитников
Система представлений древних египтян о «мире ином» была весьма сложной. Человек, как они полагали, состоял из шести сущностей. Первой из них является
Что касается загробного мира (
