сильно, что она немного позабыла, для чего здесь находится.
Карта была развернута. Эфенбах склонился, сосредоточив на лице всю мудрость, на какую был способен. Чтоб всем было понятно, что он не имеет ни малейшего представления, зачем это делает. Лелюхин с Кирьяковым последовали его примеру. Даже Актаев нашел щелочку, чтоб протиснуться. Со стороны происходящее удивительно напоминало знаменитую картину «Совещание в Филях». Правда, Эфенбах на Кутузова не претендовал, а у Пушкина, как лучшей кандидатуры на роль полководца, не имелось черной повязки на глазу. В остальном же…
– Начнем, господа, отсюда, – палец Пушкина уперся в черный квадратик в Охотном Ряду с надписью «Большая Московская». – Две недели назад здесь был ограблен купец из Нижнего. Вот этой красоткой, – Пушкин не поленился предъявить первый рисунок из блокнота.
– Хороша, – сказал Лелюхин.
– Стерва, – заметил Кирьяков.
Эфенбах ничего не сказал, только зло шикнул. Он по-прежнему не понимал, что происходит.
– Десять дней назад, вот здесь, – Пушкин указал на угол Лоскутного переулка и Тверской улицы, – в гостинице «Лоскутной» лишился брильянтового перстня и кошелька с наличностью купец из Казани…
– Обвели, как ребенка, – вставил Лелюхин.
Пушкин показал следующий эскиз.
– Стараниями вот этой барышни. Неделю назад вот здесь, на Театральной площади в гостинице «Континенталь», купец из Киева расстался со шкатулкой драгоценностей, которую вез домой. «Помогла» ему вот эта дама, – Пушкин перекинул очередной лист.
– Откуда они только берутся?! – не удержался Кирьяков.
– Со мной бы такой фокус не прошел! – вдруг отчаянно заявил Актаев. Все дружно глянули на него. Юноша зарделся, ему стало стыдно.
– Ничего, Васенька, послужишь – привыкнешь, – примирительно сказал Лелюхин.
– А я вот думаю… – начал было Кирьяков.
– Не отвлекайтесь, раздрагоценные мои! – не выдержал Эфенбах, которого вся эта болтовня чиновников, не имевшая отношения к делу, начала раздражать. – Алексей, не вижу связи.
– Связь прямая, – сказал Пушкин. – Вечером вот здесь, в Театральном проезде в гостинице «Дюссо», почтенный господин лишился полного кошелька денег. В этот раз потрудилась вот эта милая барышня.
Эфенбах уставился на свежий рисунок.
– Откуда вы знаете? – строго спросил он.
– Утром приходил пострадавший, снял с него допрос, – ответил Пушкин.
Тут только большая часть смысла дошла до Михаила Аркадьевича.
– Четвертое дело в клювике принесли? В такой-то момент?! Вот благодарю.
– Это еще не все.
– Не все?! – вскрикнул Эфенбах. – Нет, это волшебно!
– Будет пятое ограбление. Я знаю где.
– Ну и где же?
Пушкин уверенно показал на точку недалеко от Кремля.
– Вот здесь.
Михаил Аркадьевич понял,
