что, Лену, секретаря, на расследование посылать, а?! Вот уж кто пашет и днем, и ночью, и внеурочных не просит! – вспылил Черкасов.
– Я говорю, мы работаем. Но, сам понимаешь, у них все схвачено…
– Моя милиция, блин, меня бережет! В Европе даже в голову никому не придет, что банда ментов может грабануть склад с новым товаром, а потом предъявы кидать и бабло требовать. Вообще охамели! Ищи лучше!
– Мы не в Европе, и у меня не такой штат, чтобы каждый угол нашей необъятной родины обшарить. Они вполне могли оттарабанить телефоны куда-нибудь поближе к Владимирскому Централу, и ищи-свищи.
– Нужен не штат, а мозги. Вместо того, чтобы липнуть к первой попавшейся девчонке, направил бы внимание на работу.
– Перестань, Валер. Мы уже говорили об этом. Я всё понял.
– Хорошо, что понял. Она – свидетель, и всё. Никаких связей, никаких игр, заруби себе на носу.
– Да понял я уже, понял. Извини. Тебе на крови, что ли, поклясться?
– Не надо. Что с адвокатом?
– Юрий Витальевич ночью прилетает из Бадена, завтра с утра приедет пообщаться с Варей. Снимет показания и прочее.
– Семён в Ростове выяснил что-нибудь по клубу?
– Нашел троих свидетелей ссоры Шиманского с Демидовым. Ищем тех, кто видел охоту за Варей. Хотя если и был кто, услышав стрельбу, наверняка попрятался по норам.
– Подруженцию эту тупую найдите. Если ее еще не закопали.
– Не закопали. Она у них ценный свидетель против нас и, как ни смешно, против своей же подруги. Хэлен, кстати, тоже выделывается, говорит, что видела с нами Варю.
– Или подкупили, или запугали. Буду иметь в виду.
– Пока вроде всё, – сказал Сергей.
– Ладно. У меня переговоры. Не забывай менять телефоны.
– Да вроде не мальчик.
Сергей положил трубку и снова посмотрел в окно. Похожей на Варю девушки уже не было, упорхнула на свидание. Впрочем, дел было много, в том числе касательно самой Вари, Варвары Константиновны Невской. Угораздило же девчонку!
«Я люблю вас» – с этой мыслью я открыла глаза. Рядом уютно разместившись в кресле, читал электронную книгу Георгий Петрович. Мне тотчас стало неловко за утренний демарш, и боязно – за признание. Возможно, оно вырвалось только во сне?
Доктор ласково поинтересовался самочувствием, и я не солгала, сказав, что мне гораздо лучше. Градусник и тонометр подтвердили, что умирать я не собираюсь.
– Вот видите, это была просто бессонница, – улыбнулась я ему, опуская ноги на пол.
– Как я рад, как я рад, – говорил Георгий Петрович, – Валера имеет просто волшебное воздействие на вас! Впрочем… учитывая… и не удивительно. Простите…
И я поняла, что моё «люблю» было сказано наяву. Доктор засмущался сильнее меня и перевел тему:
– Варенька, вам тут, кстати, привезли массу вещей. Ребята все сложили у двери, так что
