и готов, и германцев западных, к которым причисляются остальные многочисленные большие и малые племена. Эта новая терминология является совершенно излишней, так как придумана для выражения отношений, не существовавших в действительности.
В сущности, германская нация не имела в древнейшие времена ни федеративного, ни какого-нибудь другого единства. Тацит указывает только на некоторую связь, бывшую между отдельными коленами, связь преимущественно религиозную, выражавшуюся в избрании общих нескольким племенам депутаций для отправления различных религиозных обрядов. Но это не было единство политическое, ибо германская раса в этом отношении представляет только множество разрозненных единиц, отдельных общин, обозначаемых Тацитом римским именем civitates, но гораздо вернее характеризуемых немецким словом Völkerschaft.
Сама территория, которую занимала германская раса, ограждена теми же пределами, какие мы встречаем и в настоящее время: германцы населяли пространство между Рейном, Вислой, Дунаем, Немецким и Балтийским морями. Придунайские земли занимали кельты, а германцы доходили только до реки Майн. Южная гористая часть Германии покрыта была лесами, такими густыми, непрерывными и бесконечными, что по древненемецкой поговорке «белка пробегала по семи миль, перепрыгивая с дерево на дерево». Не такую картину представляла северная Германия. Это была низменная пустыня, покрытая многочисленными и обширными болотами; суровый климат, туманы и облака закрывали солнце большую часть года; все реки замерзали зимой, везде водились дикие звери; пашни было мало, лугов гораздо больше. Стада были многочисленны, но плохой породы. «Боги, – говорит Тацит, – по благосклонности или по гневу отказали германцам в золоте и серебре, хотя и трудно утверждать, чтобы в земле их не было золотых или серебряных жил, но, вероятно, они не умеют извлекать из них драгоценные металлы, да и не имеют в том нужды» (Germ., 5).
Но тем не менее почва была и тогда довольно плодородна и Германия, по свидетельству некоторых древних писателей, должна была быть очень населенной страной. Указания на многочисленность населения существуют еще со времени раньше Тацита. Так, Цезарь4 говорит, что одни свевы (хатты) могли выставить до 200 000, способных носить оружие; цифра эта предполагает общую численность этого племени не менее, как в 800 000 человек. Население тенктеров и узипетов, упоминаемых также у Цезаря, простиралось до 400 000 жителей. Хотя Цезарь, конечно, имел некоторые побуждения преувеличивать, но его показания в данном случае сходятся и с другими известиями. Аммиан Марцеллин решительно приходит в ужас перед не уменьшающейся, несмотря на продолжительные войны и жестокие поражения, массой бургундов, готов и аллеманнов. Из этого делается понятно, почему римляне держали стотысячную армию на рейнской границе для защиты от одних германцев. Варвары одним численным превосходством своего населения, простиравшегося до нескольких миллионов, могли раздавить окончательно даже несравненно
