друзьями Дениса теплые отношения. Я просто обожаю Володю Машкова. Был такой анекдотический случай. Я не смотрела «Ликвидацию» и в какой-то из выходных дней заперлась и сказала, что посмотрю все 14 серий. Закончила в половине первого ночи. И (это только я могу, конечно), не посмотрев на часы, не сообразив, что Машков в Америке, что огромная разница во времени, кинулась ему звонить. Я была под таким впечатлением невероятным. Потом Володя мне сказал: «Я чуть со стула не упал, когда ваш голос услышал». Так что у меня со многими ребятами хорошие отношения. Я уж не говорю про Антона Табакова. Ты прекрасно знаешь, как я к вам с Игорем отношусь.
– Знаю, Галина Борисовна, и очень это ценю. Одно меня печалит: сколько вас помню, вы всегда с сигаретой. Что же это такое?!
– Это единственное, что меня расслабляет, я ведь человек непьющий. Я физически плохо переношу алкоголь – у меня от него голова начинает болеть.
– А как же шумные актерские компании в молодости?
– Что ты! Я у Олега Ефремова вырывала стакан и в какой-нибудь рядом стоящий кактус все выливала.
– Признайтесь, когда вы начали курить?
– Расскажу тебе историю. Мы с Наташей Ромм, дочерью знаменитого режиссера Михаила Ромма, не просто дружили, а были как сестры: наши отцы работали вместе. И мы каждый день встречались то у нас, то у них – жили в соседних подъездах. Эталоном красоты, величественности, женского обаяния для нас, 12-13-летних, была актриса Елена Кузьмина, жена Ромма. Этот образ полулежащей всегда Кузьминой: одна рука поддерживает голову, а другая держит сигарету… Мы завороженно смотрели на нее, а потом решили подойти к зеркалу и примерить на себя этот образ, посмотреть, как он соединится с нами. И тогда я единственный раз увидела, как папа плакал: он увидел меня с сигаретой, а я не заметила, что он вошел.
– Но вас, увы, это не остановило.
– Нет, конечно. Он страдал от моего курения, но он не мог меня ежедневно воспитывать – снимал кино. Папа был для меня идеалом. Он был просто исключительным человеком, скромнейшим при этом – на грани медицинской проблемы была его скромность. Если его куда-то выбирали, в президиум, он там прятался, его нельзя было найти даже с биноклем. У папы было пять лауреатских премий, он снимал как оператор все фильмы Ромма.
– Вы с такой нежностью говорите об отце. А с мамой какие у вас были отношения?
– В 13 лет меня посадили на крутящийся стул от пианино, и мама сказала: «Галя, мы расходимся с твоим отцом». Мне было стыдно. То, что они расстанутся, я знала уже давно. Я чувствовала все и понимала, что они оба живут своей жизнью. И мама говорит: «Ты должна выбрать, с кем ты будешь жить». Мама у меня была авторитарной. Я сразу сказала: «С папой».
– Почему? Вы так остро чувствовали недостаток материнского тепла?
– Чувствовала, конечно. Но это вызывало у меня не страдание, а протест. Мама жила тремя этажами ниже, в этом же подъезде. Конечно, я к ней ходила. Она была жестким человеком,
