что я спокоен за сына.
– Вы и в Художественном театре создали атмосферу большой семьи. Например, актеры очень ждут знаменитые мхатовские капустники на старый Новый год, которые благодаря вам стали традицией. И окончание сезона в театре всегда отмечается очень весело.
– Этого всего мне раньше недоставало. Хорошо в «Современнике» было первые шесть лет, всем хотелось быть вместе. Мы открылись в 57-м, а в 62-м уже трещины были. И я какую-то критику серьезную предъявлял Олегу Николаевичу, а он не мог поверить: «Как же так, Лёлик видит чего-то, что я пробахиваю». Я был младшим, меня за водкой посылали… У нас с Ефремовым были сложные взаимоотношения. Мы любили друг друга и иногда все-таки не переносили друг друга.
– Пронзительные воспоминания.
– Вот ты говоришь про театр-семью… Помню, мы с Женей Евстигнеевым жили в пристройке номер семь. И все в этой общаге собирались. Там была тетя Катя, старшая, мы платили ей по рублю за один предмет – она мыла за нами, стирала. Рубль – один носок, рубль – трусы, рубль – рубашка… По тем временам это были деньги. И всё это, по сути, было подтверждением слов: чего не сделаешь один – сделаем вместе. Сейчас у нас в театре такая атмосфера. Артисты хотят быть здесь, во всех углах репетируют. Это всё называется «в какой театр мы верим».
– Вы, Олег Павлович, конечно, романтик.
– Наверное. Это всё оттуда: «откупорить шампанского бутылку и перечесть «Женитьбу Фигаро». Вот Мишка Куснирович получает радость от того, что он кому-то помогает. Радость! Не прикидывается, не конъюнктуру блюдет. Он в каком-то смысле мой младший брат. И наверное, он мечтал быть актером. Для меня встречи с ним на вечерах, которые он устраивает, всегда отдых. Хотя по большому счету отдыхать я не люблю.
– Зато, я знаю, у вас есть неукоснительное правило – обязательно днем поспать.
– А как же!
– Быстро засыпаете?
– Да.
– Значит, с нервной системой всё в порядке.
– Абсолюман!
– Не перестаю удивляться, как вашей душевной щедрости хватает на огромную армию людей! Теперь вот и колледж Табакова живет, дышит, развивается.
– Почему родилась школа? Это же бред: иметь два театра и еще школу открывать, это же патология. Но я не мучаюсь, я радуюсь, потому что главное, что заботит меня, – завтрашний день, то, что будет после меня.
Андрей Вознесенский однажды написал о том, что он попал в «Современник», а там в дверях стоит Табаков – «Моцарт поколения основателей «Современника». Он так и остался Моцартом на все времена.
Людмила Гурченко
«Ефремов сказал мне: ты моя самая трагическая ошибка»
Памятный ноябрьский день 2010 года. Людмила Гурченко пришла на прямой эфир в нашу с Игорем программу «Театральная среда братьев Верников» на радио «Культура». Я тогда с ней встретился впервые. Приятно было услышать из уст Людмилы Марковны:
