мужчине, расправленными, они, в нашем случае, берут и опускаются вдоль его тела. Следом за ними, в процессе нового дозирования, живот, потеряв свою твёрдость, расплывается в злобной улыбке и, расширяясь, требует от брюк ослабить давление хоть на одну пуговицу. Если же они не прислушиваются к этой просьбе, то усилившаяся настойчивость живота после дополнительной зарядки, уже не желает слушать их доводы о существующих приличиях и с напором вырывает с корнем пуговицу, уже показывая всем своё пузо.
Но и это ещё не всё, так коленки вдруг начинают осознавать свою большую значимость в структуре организма, ведь уже не раз за вечер приземление на них спасало нашего Лу, правда, и задняя часть организма могла с тем же основанием заявить о своих правах, и только её мягкотелость не позволила ей вмешаться в данный диспут. Так вот, наши коленки, осознав свою значимость, дабы склонить его на свою сторону, начинают подгибать под себя тело Лу. Но и Лу не так прост, как кажется, и ещё не было ни одного случая, чтобы телесность так легко могла взять над ним верх. Нет, ей еще нужно с ним побороться, и вот, весь дальнейший вечер происходит в борьбе его телесности, взятой в союзники с земным притяжением, с духом Лу, не желающим впасть во власть приземленных желаний.
И ведь что интересно, что не только наш Лу подвержен такому особому выборочному земному притяжению, и у него есть огромная масса последователей, правда обитающих в особых клубных зонах, что, в принципе, может нам дать ключи к раскрытию этой загадки. Возможно, в этих зонах существуют своего рода земные аномалии, действующие подобным образом на людей. Ведь существует же «Бермудский треугольник», со своими таинственными исчезновениями кораблей, а наши клубные аномальные зоны, тоже в своём роде приводят к пропаже хоть и не столь крупных объектов, но всё же, провалы и потеря памяти попавших сюда – чем не таинственное исчезновение, требующее особого внимания. Так что здесь берут не массой, а массовостью.
И вот, попав под влияние этой аномальности, наши прожигатели жизни под воздействием притяжения земли и обретают такой удивительный вид, что, в принципе, не сильно их выделяет из общей массы таких же удивительных индивидуумов на всё смотрящих, как в первый раз. И что интересно, то их такая особенная стать, безумно-удивленный взгляд, рубаха с пузом навыпуск, ботинки, вывоженные в грязи и, конечно же, принятый тренд в кругу особых оригиналов – расстёгнутая ширинка, кажутся весьма харизматическими и привлекательными для местных нимф.
Но неужели они столь проницательны, что могут увидеть сквозь налёт пролитого вина и разорванной рубахи ту душевную стать, присущую носителю часов «Филип Патек»? Но нет, всё же найдутся злопыхатели и со своей язвительной точки зрения заметят, что именно такие часы и заметят наши нимфы, чем и будут привлечены к объекту своих желаний. Но мы не будем слушать эти приземленные наветы не имеющих таких часов злопыхателей, и останемся при своём иллюзорном
