сохатого тянулся по галечнику, подсыхая прямо на глазах. Рядом темнели бурые пятна крови. Сбоку виднелись следы мокрых резиновых сапог.
– Ранен, – отметил Андрей. – И сильно.
– Плохо, – отозвался Нюкжин. – Может сгинуть. Ляжет в кустах и не поднимется.
Его тревожило и то, что Герасим опрометью кинулся в чащу. Раненый зверь очень опасен. В густом тальнике преимущество на его стороне. Он неподвижен, скрытен, а если двигается, то бесшумно. Нападает неожиданно. Если сойтись с ним вплотную, он способен задавить, растоптать человека.
Нюкжин досадовал. Охота не должна сопровождаться таким звериным азартом, нельзя подвергаться неоправданному риску.
Они вернулись к лодкам.
– Что там? – равнодушно спросила Светлана.
– Кровь, – хмуро ответил Нюкжин.
– Много крови, – уточнил Андрей радостно.
Светлана вздохнула.
– Никогда не думала, что это такая жестокость.
– Жестокость – закон тайги! – сказал Андрей тоном знатока.
"Что ты понимаешь в тайге?!" – подумал Нюкжин.
Он прислушивался: не донесется ли из чащи какой звук? Но чаща молчала.
Светлана и Ася прогуливались по косе, однако не отходя далеко. Главное, размять ноги! Ася чуть прихрамывала. Хромуша!
– Может, пойти ему навстречу? – предложил Андрей.
– Ну да! – сказал Нюкжин. – Чтобы он подстрелил Вас вместо сохатого.
Снова наступила настороженная тишина. Вода на перекате булькала, словно кто-то всхлипывал. Шелестела листва и, казалось, кто-то идет. В тайге всегда так: если вслушиваться в шорохи, будет казаться ни весть что.
Но вот из чащи послышался выстрел, за ним – второй! Значит зверь и человек встретились.
– Как у меня громыхнуло над головой, – вспомнила Ася. – Я аж обмерла вся…
Лучше бы не вспоминала. Качнись лодка сильней, Герасим мог попасть и не в сохатого. Но поздно говорить о том, что уже произошло. Теперь оставалось сидеть и ждать – что будет?
Наконец ветки тальника раздвинулись и на косу вышел взбудораженный Полешкин. Лицо его светилось.
– Добил! – торжествующе объявил он.
– Зачем стрелял? – с укором спросил Нюкжин. – Полно рыбы, дичи,.. Зачем?
Полешкин смотрел не понимая.
– Что же было, упустить его?
– Мы теряем время.
Герасим промолчал, потом сказал, будто Нюкжин обращался вовсе не к нему:
– Андрей! Пойдем, поможешь принести.
Конечно, теперь надо разделать тушу, выбрать и принести мясо, принять меры к его сохранению. И как бы не хотелось продолжить маршрут, предстояло поставить лагерь.
Распаковали "трехсотку", достали топоры, ведра, рюкзаки, небольшой брезент, пустые мешки. Полешкин осмотрел все хозяйским взглядом, полез в кухонный ящик и достал брусок.
Обнажив
