принял бразды правления от скоропостижно скончавшегося отца, поэтому, будучи убит горем, желал выпустить пар. Встреченная на охоте фемискирская фурия, как раз подходила. Когда поединок закончился, и обезоруживший, непобедимую царицу Вязи, неизвестный молодой воин грозно возвышался, держа оружие наготове, подскакала охрана. Десять тяжеловооруженных амазонок окружили, лежащую на спине, Аппелагею и словянина в простой коже. Каково же было их удивление, когда они узрели эту картину. А когда около Святослава материализовался юный велизарный, чуть не началась сеча…
Аппелагея улыбнулась.
– Да я помню тот момент, – сказал, идущий рядом, Сарион. – Амазонки всполошились не на шутку.
– Опять читаешь мои мысли? – спросила княжна.
Велизарный пожал плечами и вежливо ответил.
– Ваши эмоциональные образы очень сильны, от беременности полагаю. С каждым днем мне все сложней укрывать Ваши мысли от стороннего взора.
Княжна с благодарностью и укором воззрилась на телохранителя, как она помнила, велизарный сотник единственный кто был в тот день с её мужем, и один был готов насмерть защищать своего друга. Лицо воина чуть тронул румянец смущения.
– Я обязан это делать госпожа. Вы же знаете.
– Да знаю, – шутливо отмахнулась Аппелагея, и они вновь двинулись дальше. – Почему ты не сказал тогда, кем являлся мой нареченный?
– Как-то было не до этого, – попытался отшутиться Сарион, – нас окружили десять воительниц в полной броне, если вы помните. Если честно, я думал, как утащить светлейшего от разъяренных валькирий живым и здоровым, а не как представиться по всем правилам этикета.
– Прекрати, – толкнула его княжна, весело смеясь от нахлынувших воспоминаний. – Убегать! Неподобающий поступок для велизарного!
– Если серьёзно, то я хотел узнать, готова ли царица амазонок чтить свои традиции и выйти замуж за победившего её воина, – как не в чем ни бывало, ответил он.
– А ты хитрый лис Сарион, – усмехнулась Аппелагея. – Поставил на кон соблюдение традиций, с одной стороны, и честь воина с другой?
– Не понимаю, о чем Вы? – схитрил маг.
– Ой, ну как же! – уже во всеуслышание засмеялась княжна. – Святослав был вынужден либо жениться на поверженной собственной рукой Фурии, либо убить. Таков закон! – маг безмолвствовал. – Правильно молчишь и не говоришь о праве ночи. Муж никогда бы им не воспользовался!
Будучи царицей, Аппелагея всегда и везде рьяно поддерживала этот стародавний обычай, и чтила его лично, но представить себе не могла, что однажды сама окажется на месте поверженной, а закон, собственно говоря, устанавливал право победителя взыскать с побеждённой фурии сладострастную ночь, либо её жизнь. Глупые выбирали смерть, умные поднимались и тренировались ещё усерднее, чтоб более ни один муж не мог их одолеть. Иногда, проведённая ночь с
