мою… приятельницу лили Керн?
Кити взглянула прямо в глаза отца и многозначительно приподняла бровь
– Я ее помню.
– Она потеряла голос перед выходом. И чтобы поддержать ее, и засвидетельствовать свое почтение, мы с Щербатсим пришли к ней в артистическую уборную.
Кити приподняла и вторую бровь, чуть охнув.
– Не нужно на меня так смотреть, Кити. Именно по этому, я довольно долго скрывал от тебя.. и раз уж мы наконец дошли и до этой темы, то позволь мне быть с тобой откровенным.
– Конечно, отец, – ободряюще кивнула она
– Естественно, как ты понимаешь, трезвы мы не были. Лили и я уговорили Щербатского, в качестве забавы– эксперимента выйти вместо Лили. Это был просто порыв веселья, дурацкая забава. Я долго размышлял, и вот что я понял… Никакие материальные блага не заменят тебе момента удовольствия жизни.
Князь, как и Кити поднял лицо к солнцу.
– Человек уходит из этого мира и ничего не берет с собой! Вообще «момент» – это и место, и время, и в этом вся суть жизни. Момент в поцелуе, момент рождения, момент принятия решения… из моментов складывается судьба, и нужно уметь ловить приятные моменты жизни.
Князь посмотрел на дочь и широко улыбнулся
– Наш знакомый это умеет..,– подмигнув ей произнёс князь
– Я понимаю, о чем ты..,– задумчиво произнесла Кити. – И с тех пор «соловей» иногда появляется перед выступлениями Лили. Я прежде не обращала на этот факт внимания. Ну, надо же…. как интересно.
Князь остановившись, бережно за плечи развернул Кити к себе лицом и заглянув ей в глаза, произнёс почти шёпотом
– Я для тебя сделаю невозможное, mon petit. Я буду стараться…
Кити раскрыла руки и заключила отца в крепкие объятия
– Я знаю
Кити в своей жизни любила только двух человек и искренне была к ним привязана. Конечно же отца и свою няньку– Неелу Ануфриевну. Нынешняя кухарка вырастила Кити, заменив ей мать.
Если бы Кити сейчас видела свою дорогую няню, ее сердце разовралось бы от горя.
Неела Ануфриевна сидя на скамье, раскачивалась из стороны в сторону, зажав рот обеими руками. Сквозь них прорывались рыдания и всхлипы.
Управляющий Гордей, не смея присесть рядом, так и застыл в нерешительной позе
Матушка… Бог мой, Неела Ануфриевна…
Мой бедный сын, мой Клим, мальчик мой. Откуда же такое горе на мою жизнь?!
В кухню неспешно вошёл старший конюх и замер в дверном проёме. Он вопросительно посмотрел на Гордея. Тот наконец решившись, присел рядом с Неелой и утешая ее, похлопал по плечу
– Ниела Ануфриевна, ну успокойся, ну горе. Ничего, ничего… Вот что, пошли ка скорее мы с тобой напишем ответ сыну твоему, – неожиданно для себя, нашёл верное средство Гордей. – Ты Настасься, почтового чаем угости, я его сейчас пришлю. Он откушает. А мы, Ниеела, сыну твоему отпишем, что бы к тебе ехал, сюда. Чего ему теперь там, в одиночку с горем бороться?
