разворачивался перед глазами, увлекая в доисторические времена полудиких людей. Орудуя первыми каменными топорами, смертные кромсали друг друга во славу избранного пантеона. Боги тоже ничуть не отставали от паствы. Так канули в лету многие племена и кумиры, что растеряли верующих.
– И чего ты вечно шумишь на кладбищах, гладкокожий? – как Маркус оказался рядом я, естественно, не заметил. – Хорошо хоть полезным делом занялся.
Я захлопнул фолиант, пыль взметнулась со страниц, остро щекоча ноздри. Едва сдержавшись от чиха, развеял книгу и поднялся на ноги.
– Я был беспечен и глуп, – пожал плечами я. – Работа есть?
Зомби почесал торчащий сквозь гнилую кожу череп. Ноготь отцепился от фаланги и застрял в мягкой ткани. Смотритель, похоже, и не заметил.
– В главном склепе случилась… неприятность. К алтарям Хаоса не добраться, – он отвел взгляд. – Расчисти путь, и я тебя щедро вознагражу, – видимо, недоверие к его щедрости отразилось на лице, ибо он тут же подхватился: – У меня хорошие вещи есть! Остались от не самых спокойных времен юности!..
– Мне бы золота.
– Тоже будет, – заверил смотритель.
Смотритель Маркус выдал вам задание. Ознакомьтесь с подробностями в меню «Дневник». Маркер установлен на компас.
Я кивнул старому зомби и пошагал в центр кладбища.
Из наклонной крыши главного склепа вырастал угрожающим копьем огромный черный обелиск. Он словно бросал вызов затянутым в щит серых облаков небесам. Само здание усыпальницы сложено из тяжелых глыб черного мрамора.
На фоне серой ваты, закрывшей звезды, изредка вычленялись курсирующие между городами дирижабли. Часть аппаратов полегче и поменьше моргала рекламными вывесками, как стробоскопами. Призывы покупать эликсиры только у гильдии алхимиков перемигивались с приглашениями в красные кварталы.
С земли дирижабли казались маленькими пузатыми жуками. Вяло ползущие по пасмурному небу, сверкая огнями, они снова вернули меня к мысли о нереальности происходящего.
Стресс творит с человеческой психикой невероятные вещи. Само осознание жизни после смерти, упавшей счастливым билетом в заледенелые руки – невероятная удача. И огромный шок, едва не стоивший мне здравости рассудка.
Частичная потеря памяти на фоне этого – жалкая проблема. Все равно, отправляясь сюда, знал, настоящее тело непригодно для жизни. Так что пусть хоть жгут, хоть в музее выставят – все равно.
Да, не могу вспомнить подробностей собственной жизни. Но раз свободно декламирую стихи – памяти не терял. Она просто как тот абонент – временно недоступна.
И раз я все еще мыслю, раз я все еще сомневаюсь – значит, существую. И пока это так – любые проблемы решаемы. Лишь вопрос времени. А этого добра теперь с избытком.
– Cogito, ergo sum41, – прошептал я, кладя руку на кованые ворота.
Вы входите в одиночное подземелье. Ваша точка возрождения изменена.
Cogito, ergo sum – «Мыслю, следовательно, существую». Философское утверждение Рене Декарта, фундаментальный элемент западного рационализма Нового времени.
