он быстро исчез в месиве, а питбуль завизжал. Неведомая и непреодолимая сила протащила яростно сопротивляющегося пса несколько метров. Питбуль скрылся под водой, а когда секунду спустя появился на поверхности, вместо лап у него были короткие обрубки с торчащими из них белыми костями и лохмотьями кожи.
Ливень начал стихать. Прежде чем он закончился совсем, Георгий успел заметить еще несколько прозрачных, чем-то напоминающих колышущуюся плоть медузы, плавников. Питбуль больше не появлялся на пузырящейся, приобретшей обычный цвет водной поверхности. Стихло шипение.
– Вот почему мы остались здесь. Никто не может справиться с дождевиками. Слишком быстрые. Слишком сильные. Приходят из-под земли и исчезают, как только заканчивается змеиный ливень. Вондра говорит, что в дождевиков мутировали обычные дождевые черви…
Мальцев обернулся. За спиной стоял Иван. Он задумчиво смотрел на лунный диск, который уже обрел прежнюю яркость.
– Думаю, сбежавшего парня уже не стоит искать. Скорее всего, он разделил участь собаки. Если, конечно, не успел добраться до камней.
Фрида, наверное, думала о том же. Яростно жестикулируя, она указывала Фишеру на кусты. Судя по всему, она настаивала на организации погони.
Наступало утро. С его приходом к русам вернулась обычная наглость. Шлепая по грязи, они восстанавливали в своем лагере порядок.
Когда взошедшее солнце окончательно растопило остатки ночного холода, почти ничто не напоминало о бесновавшемся ночью ливне. Надсмотрщики вывели своих псов, открыли дверь клетки челов, заставили их построиться. Мальцев думал, что рабы отправятся на ежедневные работы, однако у Фишера и Фриды были совсем другие планы.
Фишер, с видом эсесовского офицера, прошелся перед строем челов, внимательно вглядываясь в их лица.
– Наше общество, членами которого вы, уроды, являетесь, заботится о благе каждого его члена! У вас, несмотря на самое низкое положение, есть права – жрать, срать, спать и трудиться! Вы пользуетесь этими правами, но постоянно пренебрегаете обязанностями. Эх, головы бы вам с плеч долой…
Мальцев поразился ораторскому искусству маленького Цицерона и понял, что за напыщенной речью Фишера последует наказание.
– Я поставлен здесь для того, чтобы напоминать вам, твари, об обязанностях и долге перед обществом. Проклинайте же того, кто сегодня ночью сбежал, ибо он и есть истинный виновник всех ваших бед! Фрида, милочка, начинай.
Дамочка с приличным кровоподтеком на подбородке, чей синий цвет идеально гармонировал с оливковым оттенком кожи, выступила вперед и подняла кнут, указывая на третьего справа чела.
– Ты. Шаг вперед.
Чел повиновался. Фрида указала на еще двух рабов, а когда и те покинули строй, лишенным эмоций тоном произнесла:
– Убегайте. Вы ведь любите это делать.
Выбранные челы переглянулись, но не сдвинулись
