колонну. С каждым их заходом потери личного состава росли. Оказалось, что раненых не на чем везти. Несли на руках. Частые налеты заставляли разбегаться, прятаться. Все эти рассредоточения и построения изматывали морально и физически. Около восьми утра дивизия вышла на свой новый рубеж обороны, реку Свислочь. Но были потеряны почти все тылы. Автоколонна с припасами со складов из Гродно была уничтожена противником. Дивизия перешла на сухой паек из сухарей и концентратов. Ко всему прочему остро встал вопрос по обеспечению боеприпасами.
Немцы не давали оборудовать рубеж как следует. Бойцы урывками работали под бомбежкой и обстрелами самолетов.
Клонило ко сну. Но Алексей понимал, если не будет укрытия, то следующего дня можно уже не встретить. Вместе со Степаном они соорудили небольшой окоп и поочередно пытались немного поспать.
До самого вечера 23 июня ни пехота, ни танки не появлялись. Но как хищники кружили круглые сутки над головами немецкие штурмовики. Второй день войны, охая и ухая, клонился к закату.
Еще было темно. Немного знобило. Голова слегка побаливала. Чернов закрыл глаза. Воспоминания всплывали одно за другим.
Год назад эшелон летел на Дальний Восток, отрезая его от гражданской жизни. Теперь эшелон спешил на запад. Из теплушек, заполненных красноармейцами, звучали песни, перемежаясь с заливистой веселой игрой гармошки.
Алексей подолгу сидел у приоткрытой двери и смотрел на пролетающие мимо красоты Родины. Озера, леса, поля – ширь-то какая! Потертая старая гармошка в его руках жила особенной жизнью. То вздыхала, то грустила, то заливисто пела, раздувая меха, словно ей не хватало воздуха. Вместе с ней болело и пело, грустило и радовалось сердце Алексея.
Очень скоро должен показаться Новосибирск, и может удастся увидеть родных сестер и мать. Вот уже и Мошково пролетели, отсюда 15 сентября 1939 года их призвали с Василием, мужем сестры Фимы. В один полк даже попали. И едет он в соседнем вагоне. Вася стал станковым пулеметчиком. Его потом определили в другой батальон. Вообще-то и полк, и дивизия остались в месте постоянной дислокации, в Спасске-Дальнем. А их, несколько батальонов из разных частей, собрали в сводный отряд и отправили на запад. А что ждет там, на западе, неизвестно.
Алексей улыбнулся своим воспоминаниям.
В Новосибирске остановки не было, и эшелон прошел мимо вокзала и перрона, заполненного людьми. Ему казалось, что он слышал, как кто-то кричал его имя, а может, это кричали имя другого, но голос казался знакомым и родным. Сердце бешено билось. Тогда хотелось верить, что звали и искали именно его. Глаза метались по толпе в надежде встретить знакомые лица, будто прикоснуться к родному и дорогому. Но никого встретить так и не получилось. Видно, так распорядилась судьба.
Василий тоже искал родных. У него в январе 1940 года родилась дочка. Назвали Ниной. Подросла уже.
Чернов сильно закашлялся, и проснувшийся Степан
