Он стиснул Машу так яростно, что у нее затрещали ребра, но, самое главное, она успела отвести одну руку в сторону так, чтобы она не попала в этот захват. А в следующее мгновение, пользуясь тем, что бандит не видит, чем занята эта ее свободная рука, она двинула его шейкером прямо в висок, вложив в этот удар всю свою силу. Сзади кто-то из зрителей вскрикнул, но Маше на это было наплевать. Керубино пошатнулся, и она снова оказалась свободна, оттолкнув его от себя. Вопреки ее ожиданиям, он не упал сразу на пол без чувств, но оглушить его ей все-таки удалось. Потеряв и координацию, и способность соображать, он, пошатываясь, оглядел замершую в напряжении Машу бессмысленным взглядом. Потом сделал неуверенный шаг в сторону и начал медленно оседать. Из раны на голове текла тонкая темная струйка, расползаясь по плечу и по рукаву.
– Ты же убила его! – истерично крикнул шеф, кидаясь к упавшему.
– Отсижу! – Бледная и дрожащая, но совсем не от страха, а от гнева, Маша со всего маху саданула упавшего бандита ногой, мстя не только за себя, но и за всех тех, кто наверняка успел раньше побывать на ее месте. За тех, кто вырвался, и за тех, кто не смог. Кто-то из своих схватил ее сзади за плечи, оттаскивая прочь, но она успела пнуть бандита напоследок еще пару раз. Жаль, лежал так, что в пах было не попасть! Чтобы, если вдруг ее все-таки посадят, так уж наверняка знать, что действительно за дело! Чтобы знать, что этот гад никогда и никого больше не сможет…
– Что здесь происходит? – вопрос был задан тот же самый, что и пару минут назад, но совершенно другим голосом. Вроде бы и тихим, но тем не менее на него непроизвольно обернулись все присутствующие, включая начавшего приходить в себя Керубино, все еще сидящего на полу. Неизвестно, что побудило львиноголового босса свирелевцев заглянуть на кухню – то ли таинственное исчезновение его подручного, то ли еще какая-то причина, – но он был здесь, собственной, значимой и важной персоной.
– Никифор Львович, произошло досадное недоразумение… – заискивающе зачастил Машин шеф. Этого она вынести не могла!
– Просто ваш сотрудник не умеет держать при себе свои руки! – яростно выпалила она, смело глядя бандитскому боссу прямо в лицо.
– Она уже уволена, Никифор Львович, – трусливо заявил Машин шеф, заставив ее взглянуть на него со всем ее презрением.
– Не стоит торопить события. – Никифор Львович оглядел разозленную и растрепанную Машу с ее оторванными пуговицами и постановил: – Ее вины в случившемся нет. Сейчас Керубино перед ней извинится, и будем считать инцидент исчерпанным.
– Никифор Львович! – взревел тот с пола подраненным зверем. – Мне извиняться перед какой-то шлюхой?! Да она меня, между прочим…
Он не успел договорить, получив от Маши носком туфли под ребра. Она тут же отскочила, потому что он, взревев еще громче, начал подниматься, с явным намерением расправиться с ней за все.
– Керубино
