иначе не скажешь, раз животное, издав жалобное ржание, сначала встало на дыбы, чуть ли не перевернув карету, а затем понеслось прочь. Часть стражников бросилась к кучеру Уинсли, который не удержался на козлах и упал, оставшиеся же мужчины подбежали к Амальтее и Валентину, чтобы убедиться, что экипаж их не задел.
– Прикажете догнать повозку, сэр?
– Когда повозкой управляет отпрыск тьмы, её даже Боги не в состоянии догнать. – сказал Валентин, отряхивая узкие брюки.
Несчастный юноша не знал, за что ему хвататься: то ли за испачканные штанины, то ли за распущенные волосы, лезущие в рот. Амальтея, чьё платье благополучно потушили, смотрела вслед беснующейся карете, которая мчалась прямиком в лес.
– Вы не ушиблись, мисс Гррой? – спросил Валентин, избавившись, наконец, от прилипших комков грязи.
– Зачем я понадобилась королю?
– Не имею ни малейшего представления. Его Величество распорядился отвезти вас в поместье мистера Дигеренса.
– Я хочу видеть короля. – кучер, причитающий, что переломал себе ноги, затих, а стражники, державшие его под руки, выпрямились. Томас приземлился в лужу.
– Боюсь, что это невозможно, мисс Гррой. Никто не смеет тревожить Его Величество без веских на того причин.
– Моя причина достаточно веская, Валентин. – Амальтея чувствовала, как прибавляются и растут её силы, чтобы сопротивляться навязанным правилам. Она чувствовала, как Свет побеждает Тьму.
– Вы не попадёте в замок. Стражники вас туда не пустят.
– Тогда отвезите меня в поместье Уинсли. Или навещать друзей тоже запрещено?
– Я должен отвезти вас в поместье мистера Дигеренса, – как заворожённый повторял он.
– Если хотите знать, мистер Дигеренс выпроводил меня из своего поместья и отправил на Огненные земли. Спросите кучера, если не верите мне. – Валентин посмотрел на Томаса, и тот кивнул.
– Его Величество разозлится, если я не исполню его приказ.
– В таком случае вам ничего не остаётся кроме, как отвезти меня к нему.
– Я повторю, мисс Гррой: вы не попадёте в замок.
– Это уже не ваша забота, Валентин, попаду я в замок или нет.
– Дайте мисс Гррой лошадь. – от упрямства Амальтеи у юноши разболелась голова, и он сдался.
– Неужели вы думаете, что в тех местах, где я жила, были лошади?
Валентин собрал волосы в хвост и усадил девушку на своего коня. От молодого человека пахло кокосовым печеньем и ароматными маслами, и Амальтея при малейшем дуновении ветра невольно улыбалась. Когда девушка была ребёнком, в день Равноденствия, Питер пёк кокосовое печенье, а Джин окуривала дом различными благовониями, чтобы «Боги опьянели и, наконец, помирились».
– Если Алан действительно желал мне добра, то его решение отдать меня на воспитание в семью Стенли было лучшим из принятых им. – прошептала Амальтея.
