сам приехал к Вере. Мы все, как сейчас помню, сидели за столом, и, разинув рты, слушали его рассказы о войне, о госпитале, в котором он долго лечился, и где надолго задержался уже после победы.
Девчонки меня зауважали. От них не стало отбоя – погадай, да погадай. И Вера один раз попросила опять, чтобы я раскинула карты на её отца. Что-то давно от него не было писем. Я раскинула. И четко выпал пиковый туз под королём, пикой вниз, а сверху легла девятка пик. Ну и остальной расклад был не лучше. Я сказала, что ему выпадает смерть. А на следующий день Вера получила телеграмму, что он умер… Я так перепугалась. У меня было ощущение, что именно я виновата перед Верой, что принесла ей такую неприятную весть. Больше я не брала карты в руки, и не пробовала гадать больше никогда в жизни…
Учёба в техникуме меня особенно не заинтересовала. Правда, было всё внове: занятия, зачёты, первая в жизни сессия. Все учились, и готовились к экзаменам. За компанию со всеми и я вынуждена была учить уроки. В техникуме, не как в институте, где читают лекции, а оценки получаешь только на экзаменах, или на зачётах. Здесь спрашивали, как в школе, задавали задания на дом, ставили оценки за ответы. За двойки снимали со стипендии. Поскольку, на нашем экстрактовом отделении стипендию давали с тройками, главной задачей было – не схватить двойку. Каким образом, не помню, но мне это удавалось.
У меня появилось несколько подружек. Самой закадычной была – Тонечка Синельникова. Очень красивая девочка, с чёрными волнистыми волосами. Она была похожа на молдованочку. Мы подолгу могли болтать о чём-нибудь. Вернее, я говорила почти всегда одна, а она внимательно меня слушала. Язык у меня был подвешен правильно, уболтать я могла любого, а поскольку она умела слушать, я и философствовала.
Обычно, мы сидели на подоконнике, в коридоре общежития. Я помню, как я ей говорила, что мне скучно жить, не интересно общаться с людьми. Я объясняла, что, если кто-то что – либо начинал говорить, мне уже сразу же было не интересно слушать, так как я с первых же слов знала, что человек скажет дальше, или что сделает в следующий момент…
Интересно, я что, на самом деле так думала, или рисовалась? Кажется, всё-таки я так и думала…
Часть 12
Инка
Была ещё одна девочка, которая меня заинтересовала своими рассказами о мальчиках. Эта тема для меня была не просто не изведанной, но, точнее сказать, совершенно загадочной, полной таинственного. Звали её Инна Кондрашова. Она была старше меня, и уже встречалась с ребятами, целовалась с ними, и, как потом я стала догадываться, может быть, позволяла себе и большее. Но что означает – это большее, для меня вообще было полной тайной.
Но я помню, что именно в это время я поняла, что из подростковой девчонки я начала оформляться в девушку. Зимой на уроках физкультуры нас не раз водили в Сокольники, на соревнования по лыжам. Пред соревнованиями все участники в обязательном порядке проходили медосмотр. Заключался он в том, что мы раздевались по пояс, и
