style="font-size:15px;"> – Че этот оболтус опять натворил? – Катерина не помнила ее, единственное что она помнила, что где-то на кухне заныкала шкалик спирта.
– Ничего, успокойтесь, мы можем поговорить?
– Проходи. – Катерина поняла, что учительница не отвяжется и потопала на кухню, стараясь не запачкаться, Света проследовала за ней.
Ошарашенная она наблюдала, как Катерина приложилась к мутной бутылке водки. Алкоголичка уловила ее взгляд и оторвавшись предложила, протянув бутылку:
– Будешь?
Света оторопело, помотала головой, она знала, что Григорьевы пьют, но такого не ожидала. Катерина отыскала стакан и налила половину, бутылку заботливо спрятала за печку. Порылась в холодильнике, достала подозрительного вида колбасу и надкусанный плавленый сырок, на грязной тарелке. Взгромоздилась на перевернутое ведро, целых табуретов на кухне не наблюдалось, хотя Света в любом случае побрезговала бы садиться. Глаза Катерины заблестели, похмелье отступало, и блаженное опьянение было на пороге.
– Так чего там Димка натворил? – теперь она была настроена более благодушно. Света смотрела на ожиревшее тело в грязном халате, засаленные, неопределенного цвета, спутанные волосы, опухшее лицо и зверела. Злость поднималась против воли. Неужели, думала учительница, она не понимает что творит? Понимает, поняла она, ей просто все равно, лишь бы на бутылку было.
– Если Дима еще раз явится на уроки с синяками, – прошипела Света – я натравлю на вас соответствующие инстанции.
– Это он с лестницы упал, – насупилась Катя, подняла было стакан, но поставила и отодвинула подальше – знаете же этих пацанов! – она неуверенно хохотнула, даже не ожидая, что учительница поддержит ее.
– Я не дам калечить ребенка! – Света была в ярости, горе-мамаша почувствовала ее состояние и вжалась в стенку.
– Че, ты лезешь? – огрызалась она, как зажатая в угол дворняга – У себя дома порядки наводи, я ему мать, а не ты!
– Это было последнее предупреждение, – резко бросила Света и пошла к выходу, обернулась и еще раз осмотрела грязную кухню – ты не мать, ты урод!
На улице она расплакалась не в силах сдержаться. Света понимала, что уже сегодня они отыграются на ребенке, а она ничего с этим не сможет сделать. Господи, шептала она всхлипывая, ну зачем ты таким негодяям даешь детей?
Кое-как приведя мысли в порядок, она подошла к киоску и купила шоколадный батончик, ее всегда успокаивало сладкое. Съела, не найдя поблизости урну, положила фантик в карман. Несколько раз сильно выдохнула. Еще два адреса, там правда, должно быть полегче. К Игнатовым сходила зря, они опять укатили куда-то на острова. Мать Виолетты Игнатовой свято верила, что главное для девочки это красота и удачно выйти замуж, а знаний должно хватить для чтения гламурных журналов. Впрочем, она сама была ярким примером этого принципа. Потоптавшись у двери, Света вышла на улицу. Остался один адрес, к Верещагиным она не
