сообщения. Ты помнишь, Чарли, я нашла тебя, когда ты в наш медовый месяц прятался в ванной комнате, где обсуждал с кем-то свое выступление? О, забыла: Ру, Лила показывала мне фотографию Иниго – он просто твоя копия.
Джорджия всегда так поступала. Снимала напряжение. Вставала между Лилой и ее мужем, разводила их в стороны, не позволяя начать ссору, чтобы они не могли сказать друг другу что-нибудь очень плохое. Лила не собиралась требовать, чтобы Ру показал ей свой телефон, и кричать на него за то, что он ее не слушает. Наверное, Джорджия думала, что она оказывает им услугу, и Лила представляла, как вечером она сидит в своей постели и спрашивает: «Я правильно сегодня поступила с Лилой и Ру?» И Чарли отвечает, что да, потому что было бы глупо возражать, – но он ошибается.
Лила и Ру нуждались в скандалах. В противном случае получалось, что они постоянно живут в напряженных, жарких и душных днях, как перед грозой. Они не могли существовать без постоянных перемен погоды. Им было необходимо кричать, ругаться, произносить вслух слова ненависти, которые у них накопились. Они часто ссорились. Точнее, все время. Даже в начале отношений. Вот только прежде все ссоры заканчивались одинаково – она обхватывала ногами его талию, а он вцеплялся руками в ее волосы. Ру был не слишком хорош в сексе, если уж быть честной до конца, но страсть, гнев и досада заметно улучшали ситуацию.
Сейчас Руперт не станет ссориться. Он просто скажет, что не в настроении, а если она будет настаивать, просто возьмет ключи и уйдет. Лила понятия не имела, куда он едет в такие моменты, а время, которое требовалось, чтобы одеть ребенка и разобраться с коляской, лишало ее возможности последовать за ним. Иниго словно приковывал ее цепями на лугу посреди травы. Может, и есть иллюзия свободы движений, но на самом деле ее загнали в ловушку.
Лила подняла бокал и направилась к тому месту, где сидел муж.
– Рупл, – сказала она, используя прозвище, которое ей изредка нравилось употреблять.
– Что?
– Могу я посидеть у тебя на коленях?
Брир скупо улыбнулся. Он любил, когда она сидела у него на коленях.
– Давай, – сказал он, словно делая ей одолжение.
Джорджия одарила их напряженной улыбкой, и Лила поняла, что ее неудовольствие только усилилось. Почему? Она рассчитывала показать подруге, что ей не следует беспокоиться, что они с Ру всем довольны и она не намерена монополизировать Чарли на целый вечер, как иногда случалось в прошлом.
Но все пошло не так. Джорджия явно решила, что Лила хочет показать ей, как она счастлива. Жаль, что она не знает правды. В этом состояла главная проблема Джи. Она ничего не видела дальше очевидного – просто принимала на веру все, что ей говорили. У нее никогда не возникало подозрений, как у Лилы или у Нэнси.
Иногда Лила думала, что, если бы Джорджия просто спросила, хотя бы однажды, она бы ей рассказала. Разве настоящие друзья поступают не так? Например, мамочки в детских группах, когда речь идет об их малышах. Они только и делают, что жалуются и твердят, как им тяжело. Что дети никогда не спят, что ни
