вернуться в море. Где-то далеко звучал голос Милли, возобновилось мамино похрапывание. К тому времени, когда гадалка досчитала до семи, чтобы меня «разбудить», я была так довольна, что кинулась ей на шею.
– Что это с тобой? – спросила Милли.
– Спасибо тебе! Мой страх совершенно пропал! – объявила я.
– Не за что, котенок, – пробормотала она. – Я сделала это из любви к тебе.
Мама дала ей двадцать фунтов, и Милли, залившись краской, сунула деньги в кошелек.
По пути домой мама молчала. Вдруг она догадалась, что я вовсе не спала? Неужели что-то заподозрила? Спросить я не решалась. Пройдя узкими улочками, мы повернули к набережной. На перекрестке мама кивнула на скамейку с видом на море:
– Давай присядем.
– С тобой все в порядке, мам? – как можно более небрежно спросила я, когда мы устроились на скамье.
Был отлив. На обнажившемся песке, покрытом слоистыми узорами, поблескивали лужицы. Мама пристально смотрела вдаль.
– Мне приснился сон, – сказала она, не сводя глаз с горизонта. – Я видела его как наяву, и он был прекрасен.
– Сон? Что тебе снилось?
Она быстро взглянула на меня, моргнула и вновь отвернулась к морю.
– Он где-то там. Я и сейчас почти чувствую его.
– Мам, ты о чем?
– Пообещай, что не подумаешь, будто я спятила.
– Обещаю!
Мама улыбнулась и взъерошила мне челку. Я сердито пригладила ее обратно.
– Когда мы были у Милли, – мама закрыла глаза, – мне приснился затонувший корабль. Огромное золотое судно с мраморными мачтами. «Янтарные своды, жемчужный пол…»
– Что-что?
– Это из одного стихотворения, если не ошибаюсь. Не могу припомнить продолжение… – Она не отрывала взгляда от волн. – А еще камни, необычные, невиданные. Раньше они сверкали всеми цветами радуги…
– Раньше? Что ты хочешь этим сказать?
– Я сказала «раньше»? Ну, я имела в виду, они были такими в моем сне. Как радуга в воде. Они казались такими реальными, до того знакомыми… – Умолкнув, мама покосилась на меня. – Иногда такое бывает, верно? Нам всем временами снятся очень реальные сны. Думаю, и с тобой такое случается, правда?
Пока я соображала, что ответить, мама замахала рукой.
– Ой, смотри! – оживленно проговорила она. – Мистер Бистон.
К пирсу топал смотритель маяка. Каждое воскресенье он приходит к нам на чашку чая. Как штык в три часа. Мама заваривает чай, а мистер Бистон приносит булочки с сахарной глазурью, пончики или шоколадно-карамельное печенье. Обычно я быстренько проглатываю свою долю и убегаю. Не знаю, что не так с этим мистером Бистоном, но в его присутствии наша лодка делается меньше и темнее.
Мама сунула пальцы в рот и пронзительно свистнула. Смотритель оглянулся, увидев нас, криво ухмыльнулся и помахал рукой. Мама поднялась.
– Пойдем, Эми. Пора возвращаться домой и ставить чайник.
И,
