ее муж не таков. Он пристально смотрел на нее сквозь очки в стальной оправе, и Доротее казалось, что она ощущает его взгляд кожей через всю комнату и вот-вот разлетится от счастья на мелкие частицы, рассеется по всему бару таверны «Белый верблюд». Вряд ли кто-нибудь заметит это – в зале много людей. Они пили, разговаривали, пили, пели и опять пили, словно у них был запасной желчный пузырь или почки.
Возможно, никто также не заметит, как двое незаметно сбегут с этой замечательной вечеринки.
Дотти с трудом пробралась сквозь толпу доброжелателей к Дензилу, он взял ее за руку, и миг спустя они оказались снаружи, под ночным небом. Стоя в тени соседствующей с таверной Анабаптистской молельни, они, как безумные, смеялись и целовались.
– Может, пойдем домой, Доротея? – спросил Денни, переводя дыхание. – Ты… готова?
Дотти сильнее прижалась к Денни, поправила ему очки и с удовольствием вдохнула исходящий от него запах мыла, накрахмаленного белья и его собственной кожи.
– Мы теперь по-настоящему женаты? Я твоя жена?
– Да. Ты моя жена. А я твой муж.
Он хотел произнести это торжественно, но помешала радостная улыбка. Дотти рассмеялась.
– Мы не клялись стать «единой плотью», но, как по-твоему, это подразумевается? В целом? – спросила Дотти, отступая от Дензила, но не выпуская его руку.
Денни поправил очки, пристально посмотрел на Дотти сияющими глазами и одним пальцем коснулся ее груди.
– Я рассчитываю на это, Доротея.
Она уже бывала в его комнате. Поначалу как гостья, потом как помощница – чтобы взять корзинку с перевязочным материалом и мазями и после сопровождать Денни на вызовы. Сейчас все было иначе.
Перед уходом Денни распахнул окна, невзирая на летающих насекомых и запахи из мясной лавки, находившейся дальше по улице. На втором этаже было душно после дневной жары – но сейчас с улицы веяло прохладой, воздух стал как теплое молоко, а мясные запахи перебивал ночной аромат садов Бингэм-Хаус, находившихся в двух улицах отсюда.
Все следы профессиональной деятельности Денни исчезли, и свеча, которую он зажег, мягко освещала просто обставленную, но уютную комнату: камин, рядом два небольших кресла с подголовниками, между ними столик с книгой. В дверном проеме соседней комнаты виднелась так и манившая прилечь кровать с покрывалом и пухлыми белыми подушками.
Кровь по-прежнему бурлила, хотя Дотти пила очень мало. Однако она испытывала необъяснимую робость и остановилась у двери, будто ожидая приглашения войти. Денни зажег еще две свечи и, обернувшись, заметил ее колебания.
– Иди сюда, – тихо сказал он и протянул руку. Дотти подошла.
Они целовались, их руки медленно блуждали по телам, постепенно освобождая их от одежды. Рука Дотти случайно скользнула вниз и задела выпуклость под его брюками. Денни затаил дыхание и собрался было что-то сказать, но Дотти его опередила.
– Единая плоть, –
