style="font-size:15px;"> Глаза девушки удивленно расширились, она и не подозревала, что у семьи есть такие тайны!
– Да, – бабуля светло улыбнулась, – я очень боялась, что Диатара будет рыжей и высокой, как Жар, но ее трудности достались тебе, Искорка.
У Амираны перехватило дыхание – в детстве бабушка часто называла ее так, а потом, когда девочку отправили в закрытую школу для юных леди, это прозвище забылось.
– Но бабушка! – на глаза девушки сами собой наворачивались слезы. – Почему ты рассказала мне это только сейчас?
– Прости, девочка, – в голосе дамы слышалось искреннее сожаление, – я поклялась Жару, что расскажу об этом рыжему потомку не раньше, чем ему исполнится двадцать лет.
– Но почему? Почему? – Амиране не хватало воздуха, кончики распущенных по плечам волос затрещали от разрядов электричества.
– Потому что Жар был единственным в мире мужчиной-саламандрой, – горько улыбнувшись ответила госпожа Киатара.
– Что? Мужчина-саламандр? Или саламандра? Но их же не бывает! – поразилась девушка. Она училась в престижной школе и уж теорию магии знала на зубок, как любой член общества, лишенный дара.
– Не бывает, но отцом Жара стал огненный дракон, поэтому он родился мальчиком и до двадцати лет не подозревал о своем даре.
Госпожа Киатара прошлась по тропинке и продолжила:
– Искорка, я не знаю, как это получилось, но ты саламандра. Здоровая саламандра. Болезнь, которая сгубила твоих предков передавалась по материнской линии. В двадцать лет у тебя должен проснуться огненный дар…
Амирана получила отличное образование, она много знала об окружающем ее мире и…как оказалось, ничего не знала о себе! Взмахнув руками, девушка собиралась лишь высказать свое раздражение, но с ладоней сорвались пучки искр, а потом целые языки огня. Сухие листья под ногами бабушки и внучки затлели, а следом занялись низкие кустарники и деревья. Любой жест вызывал новую вспышку.
Стоя в кольце огня, Амирана горько плакала и кричала:
– Почему? Ба-буш-ка! По-че-му-у я?!
А пламя все разгоралось, стремясь пожрать то, что ему так щедро предлагали. Испуганная госпожа Киатара тщилась успокоить внучку, но каждое ее слово буквально подливало масла в огонь. Вся боль, накопленная не любимой родителями девочкой, выплескивалась яростными вспышками. Бешеное гудение пламени унимало ее сердечную боль, и она позволяла ему разгуляться.
Удивительно, но жаркое пламя не касалось ни бабушки, ни внучки, даже удушливый дым относило ветром. Женщины не горели, но и разговаривать не могли – истерика юной госпожи только усиливалась. Неизвестно, чем бы закончилась инициация саламандры, но, к счастью, в поместье было много народа. Садовники вовремя заметили пожар и сумели погасить пламя.
Когда огненное кольцо разомкнулось, открывая уцелевших женщин, по толпе зевак пронесся вздох
