в ней пламя, когда родная мать принялась требовать от господина Тригорона письменных обязательств, но не вдовьей доли, а «выкупа семье».
Когда колючие стебли, до боли впившиеся в ладони, перестали останавливать колышущиеся перед глазами сполохи, Амирана вышла из своего убежища и открыто направилась к беседке.
– Добрый день! – громко поздоровалась она, оглядывая красивую сервировку стола и наряды гостей.
Отдельный взгляд достался матери. Госпожа Диатара нежно улыбнулась дочери, нервным жестом расправив тонкую льняную салфетку:
– Доброе утро, Амирана! – пропела она самым любезным голосом, – мы не знали, что ты уже приехала.
Жабообразный господин Тригорон тотчас бросил на девушку оценивающий взгляд. Очевидно, то, что он увидел, ему понравилось, отметила саламандра. Его глаза заблестели так масляно, а на щеках появился такой довольный румянец, что девушку слегка передернуло. Правда, взглянув на огненные пряди, уложенные в небрежный пучок, мужчина нахмурился, но потом явно нашел для себя какое-то утешение и снова пробежался взглядом по фигуре будущей покупки.
Отец Амираны сидел с абсолютно невозмутимым лицом и потягивал кофе с ликером в десять утра, делая вид, что его здесь нет. Только бабушка выглядела напряженной. Ее руки беспокойно перекладывали приборы, а тонкая золотистая чашка все еще была полна.
Прежде чем госпожа Киатара успела сказать хоть слово, господин Тригорон встал, подошел к Амиране и поцеловал ей руку со словами:
– А вот и моя невеста пожаловала!
– Простите, господин Тригорон, – Амирана отдернула руку и с трудом удержалась, чтобы не вытереть ее о платье, – но я впервые об этом слышу!
Госпожа Диатара поморщилась и нервно брякнула ложечкой о край фарфоровой чашки:
– Мы как раз хотели сообщить тебе об этом, дитя.
Амирана скептически подняла брови, обводя присутствующих взглядом:
– Вот как?
Ее мать заерзала на мягком стуле, кинула взгляд на уткнувшегося в бокал мужа, потом на госпожу Киатару:
– Мама, вы обещали поговорить с Амираной!
Бабушка бросила на внучку виноватый взгляд, но дочь отбрила немедля:
– Ты ее мать, ты и говори!
Поджав безупречные розовые губы, госпожа Диатара обернулась к господину Тригорону:
– Простите нас, господин Тригорон, мы не успели обрадовать Амирану вестью о вашем сватовстве…
Жабообразный господин усмехнулся, вернулся за стол, с аппетитом отведал легчайшего кремового торта с маленького золотистого блюдечка, а затем поглубже уселся в кресле, давая понять, что не уйдет и желает присутствовать при семейном объяснении. Госпожа Диатара вскинула к волосам тщательно подведенные брови и, глядя на Амирану в упор, заговорила:
– Господин Тригорон сделал тебе предложение, дочь,
