Ну, и… заниматься. Тут так тихо.
– Вы, наверное, много читаете?
– Когда преподаешь, это необходимо.
– Но вы…
– Разумеется, я люблю читать. А вы?
– Обожаю.
Мистер Люишем был рад, что она любит читать. Он был бы разочарован, если бы она ответила иначе. И говорила она с неподдельным жаром. Она обожает читать! Это было приятно. Значит, она сумеет хоть немного его понять.
– Конечно, – продолжала она, – я не так умна, как некоторые, и читать мне приходится без разбора, что удается достать.
– Как и мне, – подхватил мистер Люишем. – Между прочим… вы читали… Карлейля?
Теперь беседа текла совсем свободно. Они шли рядом, а над головой у них деревья качали ветвями. Мистер Люишем был в полном восторге, который омрачало только опасение перед случайной встречей с кем-нибудь из учеников. Нет, она не особенно много читала Карлейля. Ей всегда хотелось его почитать, еще с детства, она столько о нем слышала. Она знала, что это по-настоящему великий писатель, великий из великих. Все, что она читала из его сочинений, ей понравилось. Это она может сказать. Больше, чем что-либо. И она видела в Челси дом Карлейля.
На Люишема, который знал Лондон лишь по шести-семи однодневным экскурсиям, ее последние слова произвели большое впечатление. Она становилась в его глазах чуть ли не близким другом великого писателя. Ему никогда с такой отчетливостью и в голову не приходило, что люди знаменитые тоже обитают под каким-то кровом. Несколькими штрихами она так обрисовала этот дом, что он сразу представил его себе. Она живет совсем близко, в Клэпхеме, оттуда до Челси можно дойти пешком. И он, желая побольше узнать о ее жизни дома, тотчас позабыл о мелькнувшем было намерении одолжить ей «Сартор Резартус».
– Клэпхем, это ведь почти в Лондоне? – спросил он.
– О да! – ответила она, но не проявила желания рассказывать ему о своем доме подробнее. – Мне нравится Лондон, – перешла она к общей теме, – особенно зимой. – И принялась расхваливать Лондон, его публичные библиотеки, его магазины, толпы людей на улицах, возможность делать «что кому хочется», ходить в концерты, посещать театры. (По-видимому, она вращалась в довольно хорошем обществе.) – Всегда есть что посмотреть, даже если вы вышли всего лишь на прогулку, – сказала она, – а здесь и читать нечего, кроме пустых романов. Да и те не из новых.
Мистер Люишем с грустью должен был признать справедливость ее слов о культурном запустении в Хортли. Это ставило его гораздо ниже ее. Что он мог противопоставить ей? Только свою начитанность да свои аттестаты – а ведь она видела дом Карлейля!
– Здесь, – добавила она, – и поговорить не о чем. Здесь только сплетничают.
Увы, это было справедливо.
На углу, возле изгороди, позади которой на фоне голубого неба красовались увешанные серебряными сережками и усыпанные золотистой пыльцой ивы, они, как бы повинуясь единому желанию, повернули и пошли обратно.
– Здесь просто
