перед девушкой. Снег оседает на ее темных локонах. На Харпер неподобающая одежда для такого путешествия. Руки испачканы засохшей кровью. На губе тоже кровь; щека припухла. Я прищуриваюсь, глядя на девушку, и поднимаю руку, чтобы коснуться ее подбородка.
– Вы все еще настаиваете на том, что не ранены, миледи?
Женщина судорожно выдыхает и отпускает руку Харпер.
– Миледи, – шепчет она. – Простите меня.
Харпер отводит мою руку от своего лица.
– Я в порядке.
Рядом с нами у маленького мальчика перехватывает дыхание, и он дрожит в снегу рядом с матерью. Я смотрю на женщину:
– Поднимись. Я не могу позволить детям стоять на коленях в снегу.
Женщина колеблется, но затем встает с земли, не поднимая головы. Каждый раз, когда она косо смотрит на горящее здание позади меня, ее дыхание содрогается.
– Мы у вас в долгу, – говорит женщина. – Возьмите все, что у нас есть.
– Я не беру у тех, у кого нечего взять, – говорю я ей. – Как тебя зовут?
– Фрея. – Она сглатывает; ее глаза огромные, словно блюдца. – Ваше Высочество.
– Фрея, кем были эти люди? Что они хотели от тебя?
– Я не знаю, – отвечает она дрожащим прерывающимся голосом. – Ходят слухи о вторжении на севере, но… Моя сестра и ее муж мертвы. Это все… Все, что у нас было…
Двое детей начинают плакать, цепляясь за юбки матери.
Харпер подходит к Фрее.
– Все будет хорошо, – мягко говорит девушка. – Мы что-нибудь придумаем.
Ее строгий взгляд перемещается на меня.
Очевидно, именно я должен что-нибудь придумывать.
– Когда-то здесь неподалеку на севере был трактир, – говорю я. – Знаешь его?
Женщина решается взглянуть на меня.
– «Кривой Вепрь»? Да, верно, но… – Она смотрит на бушующее пламя. – У меня ничего нет. Ни денег, ни… Мне нечем расплатиться.
Фрея прижимает младенца крепче к себе и дрожащей рукой стирает слезу со щеки.
Девочка придвигается ближе к матери.
– Но мы же вместе, – говорит она сквозь собственные слезы. – Ты говоришь, что все хорошо, если мы держимся вместе.
Судя по всему, вместе они просто замерзнут насмерть. Даже если я смогу довести их до трактира, то они не смогут остаться там навсегда. Я вспоминаю об угрозах Лилит и задумываюсь о том, будет ли милосерднее убить их всех сейчас, до того, как чудовище начнет за ними вечную охоту.
Женщина и ее дети очень худы. Мое королевство загибается от нищеты, и я ничего не могу с этим поделать. Это напоминание о том, что даже если у меня и получится снять проклятие, то я все равно останусь ни с чем.
– Если просто смотреть на них, это никак не поможет. – Харпер испепеляет меня взглядом.
Я представляю, как она критикует моего отца в такой же манере. Затем представляю, как он дает ей за это пощечину.
Будь мой отец здесь, он бы и мне пощечину
