of the republican virtus, occurred.
The ideal for Tacitus was the admirable Roman past. It was there that were samples of morality, military valor, civil virtues, only the past should have been admired. Therefore, it was in him, and not in the present and not in the future, that the so-called «golden age» of Roman history was located. The desire to preserve the traditional Roman morality, the intention to revive republican ideals and values with the help of his writings were for Tacitus the most important tasks of the historical narrative.
So, the comprehension of the concepts of «time» and «space» by the inhabitants of the ancient Roman civilization was complex and controversial, closely related to the general characteristics of their vision of the world. Among the results of this understanding, there is a significant number of features that are related to it with generally accepted ideas about the space-time structures in the consciousness of the peoples of antiquity. On the one hand, the general principles of constructing these concepts were typical of ancient peoples, but, on the other hand, the very course of the history of the Romans predetermined the specifically Roman content of their perception of time and space of their social reality. The space and time of war, filled with the idea of world domination, an intense and attentive perception of public life, a rational and politically biased understanding of the sacred coordinates – these are truly Roman features of understanding the world.
Глава I. Введение. Тацит и его эпоха
Время и пространство – определяющие параметры существования и осмысления мира, фундаментальные формы человеческого опыта, изучение которых способно пролить свет на уникальность изучаемой культуры. Поскольку представители каждой культуры по-своему осмысливали и познавали окружающий мир, постольку их культуры приобретали неповторимый характер. Для древних цивилизаций и Древнеримской, в том числе, характерна особая специфика осмысления времени и пространства, порождавшаяся мифологическим типом мышления: их глубочайшая взаимосвязь, выражаемая в хронотопе культуры и эпохи.
Время и пространство оказывают первостепенное влияние на конструирование картины мира, которой человек руководствуется во всем своем поведении. Эти категории запечатлены в языке, а также в других знаковых системах (в религии, искусстве, науке). Кроме того, по верному замечанию Жака Ле Гоффа, перспективность изучения времени и пространства обусловлена их концептуальностью: они одновременно являются границами и реальности, и мира воспринимаемого, и мира мыслимого1.
Исследование времени и пространства как важнейших компонентов картины мира древних римлян могло бы приблизить нас к решению проблемы сущности принципата. Попытки представить этот первый в истории режим «политического лицемерия»2 без мифологизированных представлений римлян о власти, манипуляций принцепсами идеей «золотого века», которые, в свою очередь, укоренялись в римских ощущениях времени и пространства, обречены на неудачу.
Актуальность исследования определяется и тем, что она находится в русле современных научных изысканий исторической науки, ориентированной на междисциплинарный дискурс. В этой связи необходимо упомянуть об основном для нашего исследования понятии «хронотоп», введенном А. А. Ухтомским в контексте физиологических исследований и вошедшем, благодаря М. М. Бахтину, в арсенал культурно-антропологических работ. «Хронотоп» в современной науке – это универсальное, интегративное понятие, под которым понимают целостное «время-пространство». В нашем исследовании принято именно это понимание хронотопа.
Интегративный характер категории «хронотоп» дает возможность акцентировать целостность картины мира римлян эпохи ранней Римской империи, генерировать пространственно-временные ориентиры, представленные в наследии Корнелия Тацита. Изучение этой проблемы при помощи значимых для историко-культурной традиции свидетельств историка и мыслителя Корнелия Тацита дает возможность реконструировать картину мира римлян эпохи раннего принципата – времени конституирования режима ограниченной монархии.
Экстраполируя термин «хронотоп» на сознание римлян изучаемой эпохи, мы осознаем, что «хронотоп» – это сугубо научная абстракция, неподконтрольная
Ле Гофф Ж. Средневековый мир воображаемого. М., 2001. С. 20.
Всемирная история: в 6 т. Т. 1. Древний мир / отв. ред. В. А. Головина, В. И. Уколова. М., 2011. С. 609—615.
