годами тренировок. Нырок, подсечка, удар в одну из восьми сотен уязвимых точек на теле человеческого организма.
Телохранителей непосредственного прикрытия Сталина, было не много, всего двадцать пять человек и все они лежали вперемешку, тяжело дыша и содрогаясь от конвульсий. Карен и Таша проворно вскочили и подбежали к Сталину. Тот успел достать два револьвера, но выстрелить ему не дали. Оружие было выбито, а вождя подхватили под руки. Товарищ Сталин решил, что наступил его смертный час.
– Что ж, слуги капитала, вы победили, и теперь мне доведется испить смертную чашу. Но дело социализма не погибло. Вы можете меня убить, но придет второй Сталин и он довершит начатое мною.
Таша прервала оратора:
– Помолчите, мы не для того прилетели сюда, чтобы вас убивать. Наоборот, мы спасем вас и ваш народ. Раз вы не верите нам, то извольте посмотреть на все своими глазами.
– Вы мне покажете кино? – Скептически произнес упрямый вождь.
– Да! Вы полетите с нами и увидите начало войны. Таша взяла Карена за руку и приподняла Сталина.
– Теперь мы отправился в 22 июня этого года, чтобы вы во всем убедились лично.
Карен положил руку на плечо Сталину и потер браслет. Мальчик-профессор произнес:
– Хочу попасть в первый день начала Великой Отечественной Войны.
Поднялся вихрь, и их закружило во временном шторме, казалось, что вокруг клокочет пламя. На этот раз, перемещение было куда быстрее, и они оказались днем на площади неизвестного города. Было примерно двенадцать часов дня. Светило жаркое солнце, пахло липовым медом. Был воскресный день, поэтому народу довольно много, царило радостное оживление.
Таша злорадно произнесла:
– Вот прислушайтесь упрямец. Сейчас будет важное правительственное сообщение.
Сталин все еще был в растерянности, еще бы, пережить на себе подобие покушения и быть похищенным детьми. Вождь чувствовал себя униженным, но страха не было. Сталин вообще не привык бояться, его отличала осторожность и, вместе с тем, личная храбрость.
– Говорит Москва! Слышится узнаваемый голос.
– Сегодня, в четыре часа утра, без объявления войны и выдвижения претензий Германия напала на СССР. Далее следует знакомый голос Молотова, он явно читает по бумажке, это не тот человек, что способен вдохновить массы к сопротивлению. Сталин его не уважает, типичная шестерка, лизоблюд, который заранее предугадывает все его желания.. Какие все-таки ничтожества его окружают.
– Казенный язык, мертвый и деревянный. – Сталин сдвигает брови и всматривается в лица. Люди слушают напряженно, и на него с детьми не обращают внимания. Даже обидно, вот он вождь перед ними, а стоят, хлопают глазами.
Когда Мотов кончил, толпа зашумела, послышались тревожные голоса.
– Вот горе то привалило. – Вздыхали женщины, опять мужья и сыновья уйдут на фронт.
