отдельно. Это касается, в частности, религий, хотя и не ограничивается ими. Это предмет изучения философии, психологии, физиологии и прочих наук, прочно вошедших в нашу жизнь. В конце концов, это предмет каждой нашей жизни.
Но что же является этим смыслом? Что движет всеми нами и каждым в отдельности? Как часто люди говорят об одних и тех же вещах, но называют их по-разному! Так почему же так не может быть в отношении вопросов о смысле жизни, о том, кто создал нашу жизнь и управляет ею. Кто создал нашу жизнь к то на нее влияет? Бог или мы сами? А может, ею управляет Ее величество Судьба или Счастливый случай?
Множество концепций не помогает в выборе, сбивает с толку и не дает понять правила игры под названием «Жизнь». Обескураженные, мы мечемся от одного к другому: то верим, то не верим в Бога, (или верим в какого-то своего), то плывем по течению, доверяясь вселенской реке и эфемерному смыслу жизни, о котором, пожалуй, кроме названия, не знаем больше ничего.
Тогда нас перестает смущать что-либо и мы успокаиваемся, свыкаемся с мыслью, что людям этого не постичь… но ровно до того момента, пока не натыкаемся на странные случайности, которые не кажутся случайными, и прочие необъяснимые факты, которые просто так не отбросить. И пытливость ума возникает вновь: видите ли вы какие-то знаки… закономерности… или вам кажется?
Что же это за место, в которое я направлен? Как это все работает и какова моя роль в этой игре?
И этот вопрос – предмет самостоятельного изучения для каждого. Это повод для бессчетного количества новых вопросов и ответов на них. И это путь для тех, кто однажды увидел все это великолепие и хочет его исследовать.
Мы и окружающий мир. Осознание собственных желаний
Во время войны я работал в призывной, колесил в Детройте.
Однажды я шел на работу и увидел фронтовика на протезе, который стоял перед участком скользкого льда, через который ему нужно было пройти, и с подозрением присматривался к нему, справедливо полагая, что скорее всего он на этом участке упадет.
– Лед очень скользкий, – сказал я ему, – оставайтесь на месте. Я сейчас подойду и научу вас ходить по скользкому льду.
Он видел, что я хромаю и понял, что я знаю, о чем говорю. Он посмотрел, как я шел по скользкому льду, и спросил:
– Как вы это делаете?
– Я не буду рассказывать. Я научу вас. Закройте глаза.
Я развернул его и он понял, что мы идем в противоположном от льда направлении.
Я провел взад-вперед, направо-налево по свободному от льда участку. Я водил его туда-сюда, меняя длину пути, пока не увидел его полное замешательство.
Наконец, я провел его прямо через участок скользкого льда, и только потом попросил открыть глаза.
– А где этот скользкий лед? – удивленно спросил фронтовик.
– Он остался позади.
