измазаны темно-вишневой помадой, а на глазах две жирные линии: на нижних и верхних веках, выведенные черным карандашом. В носу сверкало кольцо. Я пригляделся: насквозь! Кольцо проходило сквозь ноздрю. Я инстинктивно поморщился, представив, насколько это больно. У нее изменились брови. Да их просто не было. Вместо них нарисованные две тонкие полоски. Естественно, черные. Черные ботинки, по колено, на толстой подошве. Черные штаны, похожие на латекс по материалу. Черная кофта в облипку. Сверху еще одна, практически до колен, полы которой развивались на легком ветру. Я терялся в собственных мыслях. Вроде как ее образ черной бестии завораживал меня. Он казался совершенном диким, как гепард в Саване, готовящийся атаковать мирно пасущуюся антилопу. Страшно, но смотреть все равно хочется. Я смотрел и смотрел на Ксюшу, поглощенный ею. И тут же, среди нахлынувших чувств, я вдруг понял, что хочу знать, куда делась та Ксюша, которую я знал уже столько лет. Что же с ней случилось?
Ксюша обняла меня, сказала, что очень рада встретиться. Соскучилась. Затем она достала из своей не менее черной сумочки на цепочке, длинный мундштук, вставила в него сигарету и прикурила. И тут мне в глаза бросился ее ногти. Длинные, как у росомахи. Знаете, какого цвета? Черного. Я неосознанно принялся разглядывать несметное количество серебряных колец на ее руках. Одно с камнями насыщенного густого синего цвета, размером на полпальца. Другое в форме анаконды, обвивало средний палец, практически до первой фаланги. Два простых кольца, тонкие без надписей и вставок, оба на большом пальце. Как это могло быть удобным? Я не представляю, но Ксюше они явно не мешали. На указательном пальце было интересное кольцо в форме когтя. Оно закрывало весь палец как доспех рыцарской перчатки, но не сковывало движений.
Я перевел взгляд на ее шею. Там тоже были украшения, не в таком количестве, но все же. На серебряной цепочке к ее вздымающейся груди опускался крест. Не совсем обычный. Вместо верхней прямой полосы был овал в форме капли, узкой частью, выходящей из основного креста. Чуть повыше еще одна цепочка с жабой с изумрудными глазами, усаживалась на ее груди между ключиц. Мои глаза снова скользнули на необычный крест. Хотя я больше, чем уверен, что не крест заставил меня смотреть на красивое декольте. И только тогда я заметил, что на ней надет корсет. Черный корсет! Из-под него снизу и сверху торчали рюшки черного одеяния. Конечно, то чувство, которое я ощутил внизу живота, мне было знакомо. И понятно. Я тут же проанализировал свое состояние, пытаясь понять, что вызвало во мне реакцию возбуждения. Я должен был быть откровенным с самими собой. Это важно. Если я сам себя не понимаю то, что тогда следует ожидать от других? Что спровоцировало волнение? Я не любил черный цвет. Он должен был скорее оттолкнуть меня. Но я увлекался астрофизикой, и черная материя не была мне чужда и впечатляла меня. Ее таинство, названное черным, меня интересовало и волновало. Мне показалось, что количество аргентума на Ксюше зашкаливает и будь она кислородосодержащей азотной кислотой, то она бы просто растворилась.
