вот Рая оказалась у нас. Мы с бабушкой выскочили в коридор, захлопнув дверь комнаты, в которой осталась девушка. Мадьяровец был сильно пьян, и, с одной стороны, это было нам на руку, так как он плохо ориентировался в пространстве, с другой – превращало его в обезумевшего, дикого, разъяренного зверя. От бессилия гитлеровец начал беспорядочную стрельбу из пистолета по дверям квартир, нашей досталось больше всех. Очевидно, звериное чутье подсказывало ему, что девушка находится там. Мы с ужасом наблюдали за происходящим. Гитлеровец не унимался, продолжая беспорядочно палить, рыскал по дому в поисках жертвы. Теперь он был опасен для каждого из нас. Хорошо, что мама и сестра вовремя убрались в подвальное помещение и у нас с бабушкой были развязаны руки.
В какой-то момент мадьяровец пропал из вида. Стоя на крыльце, я лихорадочно соображала, что делать, как быть дальше. Остальные жильцы, слава богу, спрятались – кто в подвальное помещение, кто в дворовую щель, на этаже мы остались вдвоем с бабушкой. Ситуация складывалась не в нашу пользу, надо было каким-то образом отвлечь его от преследования и стрельбы. Но как? И случай представился, когда гитлеровец, шатаясь, выбежал на крыльцо и оказался рядом со мной. Ни секунды не раздумывая, я выбила из трясущейся руки негодяя пистолет, который, подпрыгивая, покатился по ступенькам высокого крыльца и угодил в углубление. Именно напротив этого места находилось окно полуподвального помещения, где проживала у тети Баси Рая. Бросив на меня уничтожающий взгляд, гитлеровец бросился к колодцу за пистолетом. Для того чтобы в таком состоянии достать из узкого глубокого колодца оружие, явно требовалось какое-то время, чем и следовало воспользоваться. Я стремглав бросилась в свою квартиру, схватила за руку обескураженную девицу, к нам, как всегда, присоединилась бабушка, и я, ничего никому не объясняя, потащила обеих к лестнице, ведущей в полуподвальное помещение к черному ходу. Мы выбежали из дома и помчались куда подальше. Оставаться на территории своего двора было опасно не только для нас, но и для тех жильцов, которые спрятались в дворовой щели. Раз уж мы с бабушкой отвлекли внимание гитлеровца, что называется, взяли огонь на себя, надо было попытаться довести дело до благополучного конца. Мы решили податься в соседний двор медицинского института, памятуя, что там должна быть бесхозная, безлюдная щель.
Представшее пред нами сооружение оказалось, мягко говоря, в очень неприглядном состоянии, да еще и на треть заполненным дождевой водой, но выбирать не приходилось. Так как расправа теперь уже угрожала всем троим, нам с бабушкой нельзя было вернуться в дом, оставив Раю одну спасаться. Мы шагнули в воду и затаились, чутко прислушиваясь к тому, что происходит наверху. Наступила пугающая тишина. Спустя довольно продолжительное время мы, осмелев, по одному, не создавая шума, мокрые и озябшие, выползали из нашего убежища, подставляя тела скромным лучам осеннего солнца, чтобы хоть чуть-чуть обсушиться и согреться. Меня очень беспокоило
