натягивалось на груди восьмиклассницы…
Тихонов помнил гладкую наощупь ткань и влажные губы, в которые он впивался жадными поцелуями. Где-то далеко, в параллельном мире из динамиков доносилось завывание Удо Диркшнайдера и топот подвыпивших дружков. Катя и Сергей стояли под раскидистой липой во дворе и нашептывали друг другу любовную чепуху.
Тихонов наизусть помнил последнее письмо Кати. Когда она писала восторженные строки об окончании школы и своем намерении поступать на истфак, над ее головой уже витала тень смерти. Сергей тысячу раз искал разгадку гибели девушки в ее последнем послании и не находил ни малейшего намека на ответ.
Единственный свидетель трагедии Денис Мальченко превратился в круглого идиота, поджег родительский дом и теперь иногда появлялся в городе, а временами надолго и неизвестно куда исчезал. О происшествии в подвале замка местные жители говорили крайне неохотно. Ходили слухи о загадочной болезни, которой Катя заразилась в подвале. Но что это за болезнь, которая за считанные минуты может убить абсолютно здоровую, семнадцатилетнюю девушку?
Болтали даже о монстре, которого школьники освободили из замкового подвала и которого иногда видели в безлунные ночи. Очевидцы заявляли, что это существо в черной хламиде с широким капюшоном не имеет лица, а его появление предвещает большие несчастья.
Тихонов прошел в душ и включил воду. Стоя под ее упругими струями, он размышлял про то, о чем его хотел предупредить погибший сослуживец.
10
Утро выдалось хлопотным. В редакции районной газеты готовился к отправке очередной номер. По коридору сновали журналисты, ныли посетители, которые жаждавшие разместить объявление непременно в ближайшем из всех ближайших номеров. Они доказывали свою правоту с такой горячностью, будто несколько строк о «продаже дома с надворными постройками» могли спасти мир от неминуемой катастрофы.
Тихонов никак не мог сосредоточиться на правке своей статьи, клеймившей позором колхозы, испоганившие светлую идею своевременного вывоза на поля коровьего дерьма. Вдобавок ко всему зазвонил телефон.
– Отдел писем…
– На минутку ко мне загляни, Серега.
Усталый голос главного редактора и его, не терпящий возражений тон, заставил Тихонова усмехнуться. Олег Семенович Баглай варился в журналистском котле больше тридцати лет и был тонким дипломатом. Кто-кто, а этот старый газетный волк знал, когда выпить с подчиненным рюмку, а когда и сделать начальственное внушение.
Откинувшись на спинку вращающегося стула, Баглай поигрывал очками в роговой оправе.
– Придется тебе, Сергей этими чертовыми сектантами заняться. В песочнице детского сада ночью свечи жгли. Те, кто их видел, говорили, будто гуляли, в чем мать родила. Утром милиционеры тринадцать огарков нашли.
– Так почему эти чудаки до сих пор не в кутузке?
– А что им предъявить? Причастность
