будешь учить меня, Лорентин де Бутайон? А кто ты? Что ты из себя представляешь? Все знают, кем был дед твоего деда. Каторжником, горбатился во всю спину на благо Франции!
Прапрадед Лорентина не был каторжником, он был лишь простым кузнецом, что ковал оружие для французской армии, но в глазах Алена это было верхом низости.
– Твоему роду нет и двухсот лет, а ты уже вошёл в элиту французской аристократии! Да вы все, что вы из себя представляете? У кого-то из вас много, очень много денег, но за них не купишь себе принадлежность к знатному роду. Практически все из вас так и останутся в моих глазах, в глазах Алена Жоффруа Д’Амбруазе, всего лишь кучкой жалких, бездомных, вонючих свиней, праотцы которых в жизни не видали ни мыла, ни гребня!
– Ну это уж слишком, Жоффруа!
Все знали, что предок Алена вертелся в кругах, близких к ещё Людовику IX, и женился он на одной из особ, приближённы в то время к королю. Никто точно не знал, правда это или миф, но историю эту знали все. Отец же Алена рассказывал, что предок его женился ни на ком ином, как на Бланке, дочери самого короля Людовика IX, и поэтому род Д’Амбруазе исходит чуть ли не от самого королевского рода. Конечно, всё это было выдумкой, хоть и далёкий предок Алена Жоффруа действительно был знаком с королём, хоть и не известно с каким именно, но месье Пьер Ноэль Д’Амбруазе так искусно убедил всех, что люди знатные, и при прочем не глупые, уверовали в его ложь с тайным восхищением и завистью.
По залу пробежалась волна критических возгласов.
«Это выше моего понимания!», «Кого он из себя ставит?», «Здесь есть люди и по богаче тебя, Жоффруа», «И по воспитаннее!», «Какая низость и нелепость», «Тогда уходи из нашего грязного общества, не мозоль глаза», «Здесь люди старше тебя и выше положением, уважай их!», «Он не уважает никого, кроме себя единственного!», «Кто тут свинья, ещё нужно разобраться, Жоффруа!» – и это малая, самая безобидная часть того, что Ален слышал в свой адрес.
– Друг, я не обижаюсь на тебя, хотя мог бы. Питьё делает тебя неадекватным, ты не понимаешь, что говоришь. Ален! – Ален не смотрел на друга, который пытался образумить его, – послушай, возвращайся домой. На следующем балу никто не вспомнит твоих слов.
– А ну, отойди! Слушайте! Слушайте, ило́ты2! Ваше гнусное общество в конец убило моё терпение! Да, да, за все эти годы, что я прихожу сюда, мне опостылели ваши низменные разговоры, ваше жалкое поведение и несчастный вид! Как можно одеваться дамам, как уличным девкам, а господам – как нищебродам! Вы хоть раз заходили к месье Кампо? Какие он шьёт наряды, из самых прекрасных и дорогих тканей, исключительные наряды! А посещали мадам Болье, которая делает лучшие причёски Франции? К ней приезжают из Парижа, только ради того, чтобы она надела парик на голову толстосума своими крохотными умелыми ручками! А какие беседы она ведёт, принимая у себя клиентов! Умнейшая женщина, хоть и не слишком знатная, всё же она достойнее вас всех. Присмотритесь к себе, вы уже изжили себя, ваши
Ило́ты – земледельцы древней Спарты, находившиеся на промежуточном положении между крепостными и рабами.
