смотрела на Эмиля с несходящим умилением и вдруг рассмеялась. Да так заливисто, если не сказать гомерически. Времянкин поначалу насупился, не понимая, чем вызвана столь бурная реакция. Но смех был настолько заразительным, что наш герой не смог сдержать улыбки.
– Чего вы? – недоумевал он.
Смех девушки не на шутку затянулся. Одна волна гогота сменялась другой. Выглядело так, будто она снова и снова прокручивала ситуацию в голове и каждый раз находила в ней что-то смешное.
– М-да… – заключил Эмиль и шмыгнул носом.
«Чего она ржет-то, как лошадь? – подумал он. – Странная. Что же мне вечно везет как утопленнику?»
– Везет как утопленнику?! – громко повторила хохотунья.
И тут же залилась по новой. Еще пуще прежнего. Реготала, запрокидывая голову, хлопала ладонями по воде. Времянкин в это время пытался вспомнить – произнес он фразу про утопленника вслух или только подумал. Девушка, смеясь, на несколько мгновений ушла под воду. Потом вынырнула, выпустив изо рта длинную струйку жидкости.
– Ааа, хватит! Умоляю. Какой же ты забавный. Чуть не захлебнулась. Ой, не могу. Ну все.
Она умыла лицо ладонями и, кажется, успокоилась окончательно.
– Между прочим, когда вы смеялись, я увидел вашу… ммм… грудь.
– И?..
– Просто еще свет так удачно упал…
Эмиль непроизвольно расправил плечи и смахнул челку со лба.
– Вам не холодно там? Голой.
Он определенно нацелился на флирт с загадочной незнакомкой. Инстинктам Эмиля, похоже, не было дела до его жизненных обстоятельств. Грудь колесом и густой пар из ноздрей. Он чуть не бил копытом, несмотря на скопившуюся усталость и урчание в пустом желудке. Продрогший до костей, он пыжился из последних сил. И его можно было понять, видимая часть девушки являла собой пример красоты необычайной. Мысль о том, что скрытая под водой часть не менее прекрасна, напрашивалась сама собой.
– Нравлюсь, что ли? – с усмешкой спросила она.
– Ну…
Эмиль застыл с прищуром и ироничной полуулыбкой. Обычно именно этот набор он использовал для обольщения милых дев. Гримаса как бы говорила: «Я читаю тебя как раскрытую книгу, детка». Надо сказать, иногда это срабатывало.
– Ну вот, кажется опять смешно. Подожди…
Девушка приложила ладонь к ключице. Выравнивая дыхание, она подняла взор к ночному небу и замерла. Как вдруг икнула.
– Перестань меня смешить! – Она снова икнула. – Я собираюсь сказать что-то важное.
– Да я, в общем-то…
– Я серьезно. Это уже не смешно. А то рассержусь! – неожиданно строго заявила девица и икнула в очередной раз.
– Ну ладно.
Времянкин толком не понимал, что происходит, но опыт предыдущих соблазнений подсказывал ему, что нужно подыграть. Небольшой поддавок, как проявление великодушия. Демонстрация лучших качеств.
