зверствах немцев, вроде отлегло. Но что-то меня все равно изнутри грызло. Когда закончили, все попрыгали в машины. Отъезд был быстрым. По пути сначала долго молчали, но потом Истомин что-то спросил, я ответил и завязался разговор. Происшедшее отодвинулось на второй план. А потом уже и забилось другим. Когда стали попадаться идущие окруженцы, нам пришлось останавливаться. Из окружения выходило довольно много народу. Кто смог, тащил технику, была пара танков, зенитка на конной тяге. Истомин подозвал к себе появившегося лейтенанта, тот был весь в грязи, с замотанной головой. Из-под повязки виднелась запекшаяся кровь. Доложил, что идут аж из-под Тихвина. Немцы ударили по ним еще вчера днем, положили почти всю дивизию. Остатки ее выбираются кто как может. Организованного отступления не было. Кто-то бежал, бросив оружие, кто-то вытаскивал на себе раненых и технику. Истомин показал лейтенанту на карте позиции артиллеристов, сказал, чтобы двигались туда, так как там уже начинался сбор всех отступающих. Распрощались. Мы поехали дальше, скоро и нам придется пробираться.
К Ладоге мы все же вышли. Но чуть не пришлось поворачивать обратно. Попали под минометный обстрел. Майор решил отойти на северо-восток. Прорваться было не реально. Вечером, поедая тушенку из банок, мы начали разговор:
– Товарищ майор, я думаю, нам нужно разделиться. Я со своими ребятами выйду вперед, попробуем пройти. По крайней мере посмотрим, какие силы здесь у противника.
– Это очень опасно. Ты и так все время во что-то ввязываешься, – майор посмотрел на меня.
– Ну, а что, сидеть будем? – я махнул рукой. – Нам ведь все равно надо в Питер.
– В Ленинград! – жестко поправил меня Истомин.
– Да хоть Петроград! Без разницы, сути это не меняет. Я пошел, группу собирать.
– Как намерен идти? – спросил Истомин. Я знал, что этим кончится, деваться-то некуда.
– Я «Ганомаг» возьму. Фрицев мы раздели, на форме ни пятнышка. Свою с собой повезем. Потом оденем, если придется, – рассуждал я.
– Нашим только не попади! – положат, не спросят, как зовут. А вот с Зиминым тебе повезло. Для него немецкий язык, как родной. Его когда проверяли, думали даже, что он и есть немец, но нет. Просто освоил хорошо. Собирайтесь, я подойду сейчас.
Я подошел к БТРу, парни отдыхали, Саня Зимин возился у зенитки.
– Так, бойцы. Берем немецкую одежку и вперед – на мины, – скомандовал я.
– Серег, ты серьезно? – подал голос Круглов.
– Серьезней некуда, потом все объясню, собираемся. Толя, это ты с непривычки, в первый раз ведь с нами. Да, мужики, прихватите на всякий случай документы гансовские. Зимин!
– Я! – рявкнул Саня.
– Офицерское есть что-нибудь?
– Он в кровище весь был, – Саня скосил глаза на Мурата, – есть унтерский френчик.
– Сойдет, наверное, ты его и напяливай.
– Хорошо, сделаю. Только это…
– Ну, – я «подстегнул» Саню кивком.
– Подозрительно,
