подхватил все запасные магазины. Парни взяли два пулемета. У каждого еще и МР-40.
Ивана мы оставили в двух сотнях метров от нашего транспорта. Почти стемнело, я посмотрел в оптику, ну, еще вроде видно. Эх! Ночничок бы сейчас. Ладно, как-нибудь – помолясь.
Чуть не забыли прихватить канистру, бензин из которой заранее был перелит в бак. Кстати, бензина немного, если получится, надо у немцев еще дернуть. Решили перелить и вторую, последнюю канистру. Несмотря на добавку в сорок литров, бак полным не стал. Точно надо «трофеить».
– Так, Мурат. Танки не взрывать, сольем бензину.
Казах кивнул. Выходя из леса, Мурат показал мне небольшой холмик.
– Вот оттуда у тебя все как на ладони будет, командир. Хочешь я останусь? Только я из нее не стрелял никогда, – он ткнул пальцем в висевшую у меня за спиной «Светку».
– Я вроде привык к ней, сам отсюда поработаю. А ты рули сам, раз все здесь исползал, – сказал я казаху. Тот повел людей дальше, а я разместился на холмике. Положил взятую из БТРа немецкую шинель, тоже не хочу жопу морозить, выложил перед собой три магазина, взглянул в оптику. Нашел своих и стал ждать.
Ждать пришлось недолго, Толя с Зиминым вылезли на дорогу и демонстративно пошли прямо по ней. Было видно, как при подходе к гансам от них отделился давешний уроженец Кельна. Зимин поставил канистры на землю и стал отчаянно махать руками. Круглов стоял за ним. Махнув Сане рукой, фриц повел их к танкам. Сначала наполнили канистры из запасных бочек, стоявших рядом с танком. На одном откинулся башенный люк, и показалась чья-то голова. Голова приобрела руки и начала ими размахивать, явно выражая свое недовольство. Наш знакомый из Кельна тоже махнул рукой, только в его сторону. Танкист стал залезать обратно, но тут-то все и началось. От выстрела в упор полетел на землю фельдфебель, Толя, вспрыгнув на танк, забросил в люк гранату. Едва он спрыгнул, раздался взрыв и выплеснулось пламя. Зимин уже стрелял в сидящих у костра солдат. Из палаток стали вылезать отдыхающие, но со сна явно для боя готовы не были. Круглов с Зиминым расстреливали их, не давая поднять оружие. Я тем временем старался не терять из вида второй танк, показалась голова танкиста, я выстрелил, мимо, с третьего выстрела наполовину высунувшийся танкист, повис на башне. Тут появился Мурат, закинул в люк одну за другой две гранаты. Я смотрел, как он бежит в сторону, затем грохнул приглушенный взрыв, а за ним второй, но такой силы! У второго танка, видимо, детонировал боезапас, башню сорвало и бросило в сторону. В это время, Зимин и Толя уже заканчивали добивать оставшихся в живых немцев.
Мы расхреначили этот пост почти без последствий для нас. Когда вернулись к БТРу, осмотрелись. Казах на этот раз не увернулся. Его контузило от близкого взрыва, даже из уха кровь текла, но немного. Толя отделался порванным ватником. У Сани Зимина была рассечена щека.
– Слышь, унтер-офицер, о чем ты там с приятелем-то беседовал? – спросил я.
– Да поплакался я ему, сказал, что нас командир ждет, а тут топливо кончилось. Объяснил, что шланг порвался и бензин вытек. Ну,
