с его родственницей. Боже упаси!
Тем не менее я не собирался отказываться от идеи провести время с прекрасной собеседницей.
– Почему нет? – согласился я. – С удовольствием!
Рядом с Тихоней, невысокой кобылой леди Кайлер, мой жеребец выглядел настоящим гигантом. Поначалу я даже испытывал неловкость, смотря на Алису сверху вниз, но так увлекся общением, что неприятное чувство незаметно улетучилось.
– Я сирота. – Глаза Алисы погрустнели.
Девушка замолчала. Ее взор устремился на дальнюю рощицу с еще не облетевшей листвой, что желтела в лиге от стен замка Сош. Я тоже осекся, досадуя на свой дурацкий вопрос. Надо же так испортить настроение под конец прогулки! К счастью, Алиса изучала деревья недолго.
– Родители умерли, когда меня еще не отняли от груди кормилицы. Я совсем не помню их.
Едва леди Кайлер заговорила вновь, я попытался поймать ее взгляд, чтобы понять, насколько опечалил спутницу. Видимо, это было столь явно, что девушка ответила улыбкой. Мою вину простили.
– До двенадцати лет я воспитывалась при дяде.
Алиса вдруг внимательно посмотрела на меня.
– Знаете, Гард, он отнюдь не такой сухой и мрачный, как сплетничают в столице!
– Соглашусь с вами. Он вовсе не показался мне суровым кардиналом, каким должен быть глава арнийской церкви, – поспешил кивнуть я.
За два часа прогулки я успел увидеть леди Кайлер чуть рассерженной, тогда она выглядела еще очаровательней, как и сейчас. Но мне больше нравились ее теплота и доброта.
– Вы действительно так считаете? – Алиса нахмурилась и по-детски строго посмотрела на меня.
– Можете быть уверены в моих словах, – произнес я и испугался. Это прозвучало чересчур бравурно и цинично. Хорошо, что девушка ничего не заметила.
Удовлетворившись ответом и успокоившись, Алиса продолжила рассказывать о себе.
– У меня было счастливое детство. У дяди нет других наследников, и он искренне любит меня. Он мне больше чем отец, – говорила она, а я думал, что юная особа похожа на прекрасный цветок, что долго рос в теплице, да и будет еще там расти. Но что его ждет, когда исчезнет заботливый садовник? Я ненамного старше, моя жизнь вовсе не была чередой непрерывных страданий и лишений, однако за свои четверть века насмотрелся и пережил многое. – Как только исполнилось двенадцать, дядя отписал в Тиму, и в тамошнем пансионе для девиц благородного сословия нашлось место. О! Как же я не хотела ехать в Тиму! Я сожалела, что дядя Антуан столь влиятелен и смог устроить племянницу в девичий пансион при папском дворе.
– Не хотели в Тиму? Увидеть город апостолов – для многих предел мечтаний! А уж воспитываться при дворе папы…
– Грешна, – весело рассмеялась Алиса. – Винюсь и каюсь. Грешна. Я такая домоседка! И страсть как жду каникул!
– Не такая уж и домоседка. – Я тоже заулыбался.
