ые визиты. Но она выполнила требования старика: не совалась в Виргинию, не искала встреч с Картером и держала рот на замке.
Джеймсоны и так отняли у нее слишком многое – отца, сестру, душевный покой…
Ханна спрятала телефон в карман джинсов и подошла к единственному шкафу в ее крохотной квартирке, в котором хранились ее одежда и чистящие средства. И еще фотоальбом – все, что осталось у нее от прошлого, которое она так часто пыталась забыть.
Когда в дверь постучали, Ханна застыла на месте, не в силах пошевелиться. Ее сердце громыхало в груди. И это был единственный звук, раздававшийся в комнате, где воцарилась полная тишина.
– Эй! Есть кто дома? – послышался за дверью звучный мужской голос, звуки которого в свое время сводили ее с ума. – Ханна?
Он вел себя так, словно знал ее, но это было десять лет назад. В другое время, в другой жизни.
– Ее нет дома, – буркнула она и подошла к двери.
– Ханна Уайлд, ты уверена, что не хочешь придумать другой ответ? Немного более правдоподобный?
Было бы глупо настаивать, что он ошибся квартирой.
Ханна глубоко вздохнула и распахнула настежь дверь, которой чуть не заехала себе по лицу, если бы в последнюю секунду не отступила назад.
Она гордо вскинула подбородок, но при виде Картера с его дурацкой улыбкой на лице лишилась дара речи.
Она смотрела на этого высоченного красавца миллиардера, родившегося в семье с особыми привилегиями, и думала о том, что такие люди, как он, никогда не задумывались над последствиями своих поступков. Джеймсон мог похвастаться несколькими поколениями виргинских землевладельцев, считавших себя джентльменами с Юга, чья родословная, по слухам, была прервана только японской бабушкой. Той самой, которая одарила Картера впечатляющим сочетанием блестящих черных волос и почти черных глаз.
Он был самым младшим из сыновей Элдрика и славился репутацией беззаботного гуляки, не подчиняющегося никаким правилам, потому что от него никто ничего не требовал и не ожидал. Он был экстраребенком, так в шутку говорил о нем его родной отец.
Картер жил в Калифорнии где-то около года – после того, как быстро прошелся по жизни старшей сестры Ханны… и разрушил ее.
– Давно не виделись. – Казалось, он искренне обрадовался их встрече.
– Что тебе надо? – Ханна старалась не обращать внимания на предательскую дрожь, которая появилась в ее коленках при звуке его голоса.
– Интересное приветствие, – весело блеснул глазами Картер.
Этот парень, который обхаживал ее сестру, Джину, наобещал ей кучу всего, а потом бросил, уехав из города, сейчас вел себя так, словно ничего не случилось. Словно он потерял связь с Ханной по чистой случайности, а не потому, что его отец обрубил все контакты. Картер никогда не замечал ее, особенно когда она была девчонкой и отчаянно искала его внимания, а теперь он делал вид, что ему есть дело до нее.
– С чем пожаловал? – Она встала чуть за дверью, готовая в любую минуту с треском захлопнуть ее у него перед носом. Ханну вдруг охватило такое волнение, что она засомневалась, что ее подростковая влюбленность осталась в прошлом.
Чем дольше они стояли так, друг напротив друга, тем серьезнее становился взгляд Картера.
– Ханна? Ты помнишь меня?
– Конечно, – фыркнула она. Знал бы он, сколько бессонных ночей она провела из-за него.
– Ты в порядке?
– Была. Три минуты назад.
Он тяжело вздохнул, как обычно вздыхает человек, когда кто-то действует ему на нервы.
– Давай начнем заново. Меня отправил к тебе мой отец.
Ханна задохнулась от возмущения.
– Передать, чтобы я держалась подальше? Но я так и сделала. Чего еще ему нужно?
– Я не понимаю, о чем ты говоришь.
– Не знаю, чего он добивается на этот раз, но мой ответ «нет», – отрезала Ханна и толкнула дверь, чтобы захлопнуть ее.
Она чуть не ударила Картера по плечу, но он вовремя схватился за край двери.
– Постой. Что значит «на этот раз»? Что ты имеешь в виду?
Черт, его реакция была такой же потрясающей, как и он сам. Весь такой мускулистый, длинноногий, с восхитительными скулами… Ханна ненавидела семейство Джеймсон с их генетической предрасположенностью к рождению сногсшибательных красавцев.
– Уходи. – Она уже несколько раз попросила его удалиться. Может, на этот раз до него наконец дойдет.
– Что он наделал? Мой отец. Твоя реакция… очень красноречива.
Картер
