Хариус заполыхал щеками и ощетинил усики.
– Воспоминания детства не входят в мои служебные обязанности, господин капитан-командор! Что же касается должности второго лейтенанта…
– То вы исполняете ее отменно, не спорю, – примирительно закончил Красс. – Не кипятитесь, я приношу извинения… Господин Бенецкий, карта при вас?
– Да… Вы полагаете, капитан, мальчик может быть полезен?
– Надеюсь. Мне кажется, сама судьба его послала.
– Судьба-то судьба… – Артиллерист потрогал свое штатское пенсне. – Однако все-таки есть какие-то правила чести. Получится, что мы толкнули ребенка на предательство.
– Мы на войне, господин штурман! – опять вспыхнул Хариус.
– К сожалению, – сказал Красс. – К тому же пока что все наоборот: город предал мальчишку и толкнул его к нам. Я поговорю с мальчиком сам.
Разговор случился в полдень, когда Галька отоспался на узком клеенчатом диване кают-компании.
– И что же нам с тобой делать? – задумчиво спросил Красс. Увидел, как напрягся Галька, и поправился: – Точнее, что ты сам-то думаешь делать?
Галька пожал плечами, обмяк.
– Мы могли бы оставить тебя на мониторе. Если хочешь… – Капитан-командор смотрел мимо Гальки в открытую дверь. – Но… мы ведь, как ни верти, люди разных воюющих сторон. Реттерхальм поддерживает короля.
– Я ни с кем не воюю, – хмуро сказал Галька. – А Реттерхальм я ненавижу.
– Ты в этом уверен? Там твои родные…
– Родные… Они ведь не целый город. А он… – Галька проглотил комок и вскинул опять набухшие слезами глаза. – Я тогда подошел к окнам и смотрю… Под луной хорошо видно… город. И он спит. Им всем наплевать на меня… А я… Почему я должен их любить?
Он говорил искренне, и капитан-командор Красс, много повидавший и много понимающий человек, уловил эту искренность мальчишки.
– Тогда ты, может быть, не откажешься помочь нам?
– А… что надо делать?
– Надо проводить в город двух наших людей и помочь им отыскать опытного человека: лодочника, рыбака. Того, кто проведет ночью монитор мимо форта, в протоку. И укажет за островом подходящее место для якорной стоянки…
– А… если этот человек не захочет?
– Ну… мы ведь на войне, мой мальчик. Не стану скрывать: заставим.
Чувствуя внутреннюю дрожь и понимая, что окончательно уходит он из прежней жизни, Галька сипло проговорил:
– А… зачем специальный человек? Я сам знаю протоку. Мы с ребятами ее вдоль и поперек переплывали. И на лодке, и так… У вас есть карта?
– Господин Бенецкий! – сказал Красс в открытую дверь.
Заряд №3
Капитан и штурман не скрывали от Гальки ничего, рассказали весь план. За исключением одной детали (но она сейчас не играла роли). Галька, в свою очередь, толково показал на карте,
