нарком уехал. Внутри штабного купе пассажирского вагона уединились двое: директор Пушкинского музея Сергей Меркулов и член трофейной бригады – майор Серафим Дружинин. Оба спешно готовили коллекцию к перемещению в специальное хранилище.
Глава третья
Москва
Июль 1945 года
Деревянный павильон с надписью «Пиво-воды» был до отказа набит посетителями. В воздухе висела плотная табачная пелена, сквозь которую отовсюду доносились гомон, пьяный смех и мат. Шум не раздражал, а к едкому дымку солдатской махорки Васильков относился спокойно – привык за четыре года окопной жизни. Чего не скажешь о кисловатом запахе местного «Жигулевского», дешевой водки и еще бог знает чего.
Васильков отхлебнул из кружки, поморщился. На вкус пиво здорово отличалось от того, каким угощали москвичей довоенные питейные заведения.
– «СПГ с прицепом», – подмигнул сменившийся сосед, поставил на высокий столик кружку с пенной шапкой, полстакана водки, а на клочок газеты положил бутерброд. – Не желаешь?
– Спасибо, я только по пиву, – отказался Александр.
– Ну, как знаешь…
Сосед был на костылях. Вместо левой ноги из брючины торчала круглая деревяшка. Приспособив к стойке один костыль, мужик оперся на другой, опрокинул в рот водку, занюхал кусочком хлеба с тонкой пластинкой серого плавленого сырка и вытянул из кармана мятую пачку ленинградского «Беломора».
Васильков забрел в павильон по дороге домой, отстояв у слесарного верстака первую смену. Оказавшись за проходной, он вдруг почувствовал страшную усталость: голова гудела, руки висели словно плети, ноги налились свинцом, каждая сотня метров давалась с трудом. «Это из-за погоды, – поглядел Александр в хмурое небо, – или с непривычки. Никогда в своей жизни не выполнял такую однообразную и монотонную работу. Потому, видно, мне слесарное дело и не нравится. Не мое это…»
Номерной завод выпускал авиационные моторы. Очень нужное производство даже в мирное время. Василькова приняли на работу сразу и без проволочек. Майор в отставке, член партии с трехлетним стажем, семь боевых орденов и столько же медалей – все это говорило о нем лучше любой характеристики. Он не подводил, относясь к новой профессии со всей серьезностью: вникал, присматривался, учился. Уже неплохо получалось, но… с каждым днем Александр все отчетливее осознавал, что эта профессия не для него.
– Я раз в месяц в этом «шалмане» пивком балуюсь. Что-то тебя раньше не встречал, – заметил сосед.
Отвечать не хотелось. Не было настроения завязывать новое знакомство, откровенничать. К счастью, мужик не настаивал.
– Курить будешь? – пододвинул он пачку.
Васильков вытянул папиросу, привычно смял мундштук. Чиркнув спичкой, все же справился:
– А чего же раз в месяц? Или «шалман» не каждый день работает?
Инвалид усмехнулся.
– Я, мил человек, сюда рад бы каждый день захаживать, да жизнь моя, с тех пор как потерял
