наиболее близких ему до духу.
– У нас нет лидеров, нет подчинённых, нет формальных связей, ни между нами, внутри ядра движения, ни между ядром и периферией. Никто никому не поручает никаких дел, а просто сам, засучив рукава, принимается за намеченное дело. И каждый волен присоединиться к нему. Вы не представляете, Володя, сколько находится добровольных помощников, вы даже представить себе не можете!
– Организации нужны, нужны как рупор, как официальный, признанный голос нашего движения. Но без всякого членства, без всякой строгой иерархии, без диктата и «демократического централизма». Организации, действующие открыто, строго по букве советских законов, каково бы ни было наше внутреннее отношение к отдельным из этих законов.
– …Это очень важно, что в движение вовлекаются рабочие! Что они выходят из своего вечно забитого состояния и осознают свои человеческие права!
– Участие рабочих – один из самых наших больных вопросов. Ведь посмотрите на статистику «подписантов», её сделал Андрей Амальрик среди участников письменных протестов против политических репрессий в конце шестидесятых. Почти половина – учёные, почти четверть – деятели искусств, а рабочих – только шесть процентов, студентов – пять!
– Да какие это рабочие! Те же студенты, недоучки.
– Не принимайте на свой счёт, Володя. (Ульяшин, не вдаваясь в детали, упомянул о своем исключении из университета.) Недоучки – это не пренебрежительное, это самые лучшие, самые светлые представители нашей молодежи, люди, пожертвовавшие образованием и карьерой ради возможности свободного высказывания своих мыслей и открытой борьбы за права человека. Их выгоняют из институтов, их лишают прописки, разрешают заниматься только тяжелым неквалифицированным трудом, но они не ропщут. Внутренняя свобода, сохранение своего «я», отдача всего себя, без остатка, благородной цели утверждения общечеловеческих ценностей – вот их награда.
– К сожалению, рабочие не доросли до осознания общечеловеческих ценностей…
– Как ты можешь так говорить! А Толя?!
– Исключение, подтверждающее правило. Рабочие не идут дальше требований увеличения зарплаты, улучшения жилищных условий, в крайнем случае, независимости профсоюзов.
– А как же свобода печати, отмена цензуры?! Вот в Свердловске, по словам Володи, звучали эти требования.
– Что рабочий понимает в свободе слова?! Что ему в отмене цензуры?! Он просто повторяет чужие лозунги.
– Все на первом этапе повторяют чужие лозунги. Это наша задача разъяснить народу смысл этих лозунгов, сделать их для него своими, понятными, нужными, жизненно необходимыми.
– Нет, нет! Агитация – это не для нас. Мы должны только информировать общество о фактах нарушения прав человека. А уж каждый волен делать выводы, определять свой выбор в соответствии с зовом сердца.
– Вспомните рассказы Толи! Он ведь тоже после выхода из лагеря рвался обличать,
